Сергей ХЕСТАНОВ (С.Х.), советник по макроэкономике гендиректора БД «Открытие»:
— В России принято в случае возникновения форс-мажорных обстоятельств принимать сразу какие-то документы. Я считаю, что подробный план делать бессмысленно, поскольку ситуация меняется очень быстро. Да и то, что примут, реализуется далеко не в полном объеме. Это, кстати, подтвердила Счетная палата, проверив выполнение антикризисного плана прошлого года.
В лучшем случае правительству необходимо обозначить основные сценарии, тренды, которые возможно использовать при принятии управленческих решений.
Приведу простой пример. В Нидерландах в середине прошлого столетия сверхдоходы от экспорта газа «убили» многие отрасли экономики. Именно тогда появился термин «голландская болезнь». В 1959 году, когда запасы месторождения закончились, там начали менять структуру экономики. Процесс растянулся на 15 лет. Это в маленькой Голландии, где высокая культура управления, низкий уровень коррупции...
Что говорить о России? У нас это займет не одно десятилетие. И чем дешевле будет нефть, тем дела пойдут быстрее. В новой реальности нам предстоит жить очень долго, так как каких-либо кардинальных решений ждать не приходится. Снижать налоги властям страшно, поскольку дополнительные проблемы с наполнением бюджета, повышать их тоже страшно — окончательно уничтожат остатки бизнеса.
Николай Вардуль, главный редактор «Финансовой газеты»:
— Антикризисный план — это не план «по спасению экономики» или волшебного превращения нашей страны из сырьевой в несырьевую. Это бумага с перечнем направлений, куда отправить государственные деньги. Главная проблема — где их взять. Вот на эту тему сейчас бодаются Минфин и Минэкономразвития.
Вообще я считаю, что главный антикризисный орган в России — это Центральный банк. Ведь импортозамещение стало возможно не из-за эмбарго, а из-за того, что курс рубля такой, что ввозить турецкие или греческие персики просто невыгодно. Плюс политическое решение по ключевой ставке. Ведь с точки зрения классической макроэкономики, когда ее размер ниже уровня фактической инфляции, это нонсенс. Но и поднимать ставку противопоказано, поскольку это приведет к еще большему торможению.
И еще момент. В этом году уже анонсировано, что в плане не будет средств на докапитализацию банковского сектора. Однако есть интрига: откуда возьмут деньги, чтобы заткнуть дыру на сотни миллиардов рублей в ВЭБе. Банкротить его нельзя — это, по сути, кошелек, из которого финансируется огромное количество проектов, главным образом в сфере ВПК. Как же будут его спасать?
Борис Титов, уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей:
— Наши предложения по антикризисному плану, направленные в правительство, включают 6 пунктов:
— сократить для бизнеса количество проверок в два раза. Исключить случаи подмены мероприятий по контролю и надзору административными расследованиями;
— снизить размер штрафов для субъектов МСП минимум в два раза. Отказаться от принятия нового КОАП;
— запретить штрафовать в случае первого административного нарушения, если нет тяжелых последствий;
— запретить возможность пересмотра кадастровой стоимости земельных участков в сторону увеличения в течение трех лет;
— не допустить увеличение налоговой нагрузки в том числе на фонд оплаты труда.
В любом случае даже самый лучший антикризисный план — это всего лишь fire-management. Глобально это ситуацию не изменит — России нужна среднесрочная программа развития, нацеленная на качественный экономический рост. Ею вполне могла бы стать разработанная Столыпинским клубом «Экономика роста».
Только создав новые источники заработка в виде сильной промышленности, сельского хозяйства и МСП, можно выйти на траекторию уверенного развития. Поэтому самое важное наше предложение в антикризисный план — снизить ставки по кредитам и осуществить целевую денежную эмиссию под финансирование инвестиционных проектов, ориентированных на производство импортозамещающей и экспортной продукции.
