Замах на миллиард…
«Краслесинвест» является одним из трех ключевых проектов, который ВЭБ финансирует в рамках инвестпрограммы «Комплексное развитие Нижнего Приангарья». В 2007 году для освоения сибирских лесов ВЭБ создал стопроцентную «дочку». Как поясняется на сайте ЗАО «Краслесинвест», «планируется создать уникальный вертикально интегрированный комплекс, который охватывает весь цикл переработки древесины от заготовок сырья до выпуска продукции высокого передела».
Флагманский для российской лесной отрасли проект сразу привлек внимание крупных игроков рынка. Среди них — шведские и финские компании — ведущие производители целлюлозы в мире. Во-первых, иностранцы мечтали увеличить свое присутствие в стране, обладающей 18% мирового леса. Во-вторых, поражал размах: под проект выделялось 36 участков в 8 лесничествах Красноярского края и Эвенкии общей площадью 43 тыс. кв. км (для сравнения: это больше территории Голландии) и огромные деньги!
Как пояснил на старте проекта председатель СД «Краслесинвест» и зампредседателя ВЭБа Анатолий Балло, «банк в рамках инвестиционной программы «Комплексное развитие Нижнего Приангарья» финансирует три крупномасштабных проекта. Государство за счет инвестфонда выделяет порядка 30 млрд руб. на инфраструктуру, в то время как частные инвесторы, с учетом кредитных ресурсов ВЭБа, должны предоставить порядка 150 млрд руб.». Изначально называемая стоимость проекта — около 73,3 миллиарда рублей. Здесь следует подчеркнуть, что с 2008 года, когда приступили к проекту, его стоимость неоднократно варьировалась. На эти средства планировалось построить у села Богучаны первый с советских времен ЦБК полного цикла по выработке беленой хвойной целлюлозы, завод по выпуску высококачественных сухих пиломатериалов из ангарской сосны, сибирской лиственницы и ели, несколько дорог и мостов, создать 2366 новых рабочих мест.
… удар на копейку
Но с самого начала проект «зашатало по заборам». Год спустя Главгосэкспертиза РФ признала проект ЦБК непригодным. Вопреки ожиданиям профессионалов генподрядчиком проекта стали не красноярские компании, которые в советские времена были законодателями моды в лесной отрасли, а «чужаки». Как сообщил один из бывших руководителей «Краслесинвеста», проектом заинтересовались скандинавы. Однако строительство основных предприятий комплекса, дорог и почти весь лесной фонд были переданы СП «Аркаим» из приморского порта Ванино.
Однако «дружеские» договорные отношения двух компаний со временем расстроились. Как пишет «Ъ», в начале года СП «Аркаим» подало в красноярский арбитраж иск о взыскании с инвестора проекта 915,4 млн руб. за неоплаченные работы. «Краслесинвест» в свою очередь предъявил бывшему генподрядчику претензии на сумму 7,3 млрд руб. В середине августа в региональном арбитражном суде назначено рассмотрение иска к СП о взыскании убытков на сумму 567,9 млн руб. Пришло время искать крайнего.
За последние годы сменилось большое количество гендиректоров «Краслесинвеста», 3 генподрядчика. Инвестор за это время потратил около 18 млрд руб. и не запустил ни одного нового производства. Новый ЦБК, на радость финнам-конкурентам, вообще исчез из обновленной концепции из-за «изменения рыночной конъюнктуры». Неужели в России упал спрос на качественную бумагу? Прошлый год красноярская «дочка» ВЭБа завершила с чистым убытком в 2,3 млрд руб. и, по данным прокуратуры Красноярска, закрыла с долгом по зарплате перед сотрудниками.
В обновленных планах — только одна «лесопилка», на которой можно будет делать оконный и дверной брус, а также пеллеты. Стоимость проекта снизилась в 2,5 раза (с 73,2 до 27,2 млрд руб.).
Проект-мираж
«Коренным жителям «Краслесинвест» работы не дал. ЦБК у нас не будет. Всех работников пилорамы уволили, оставили только несколько водителей. Этот проект — «мираж». Мы от него ничего не получили, только уничтожили заповедник, где люди собирали грибы, ягоды», — сокрушается атаман станицы Богучанской Андрей Гаврилов.
Ситуацию усугубили грубые ошибки при бизнес-планировании проекта. «По таксационному описанию на 1 га числится более 200 кубометров леса, но на самом деле леса на многих участках берут лишь 100 кубов. Эту разницу оплачивают местные предприниматели: по тарифу ГП «Красноярское управление лесами» покупает 1 куб леса у государства за 50 руб., а продает уже за 350 руб., но реально малый бизнес вынужден платить 700 рублей. Плюс за вывоз 1 кубометра леса предприниматель тратит 500 руб., еще 250 руб. уходит на зарплату работникам. Получается, минимальная цена 1 куба леса в Богучанском районе 1450 руб. Максимум, что дают посредники — 2000 руб. А еще надо заплатить за горючее и запчасти, печати лесничества. Малый бизнес еле сводит концы с концами, зарплаты у наемных работников копеечные. Так что неудивительно, что многие тихо спиваются или бегут с этих мест. Мы давно предлагаем сделать государственную скупку леса, чтобы лесозаготовщик был защищен от перекупщиков», — говорит атаман.
«Бывшие руководители «Краслесинвеста» неэффективно распорядились возможностями. Если бы на начальном этапе они выставили к подрядчикам за срыв сроков штрафные санкции, дела пошли бы веселее. Государство обязано строже контролировать такие масштабные проекты», — считает сенатор СФ от Красноярского края Валерий Семёнов. Он считает, что «Краслесинвест» еще имеет шанс стать хорошим примером импортозамещения. «Новый ЛПК готов на 86%. Осталось провести пуско-наладочные работы, решить проблему с отходами-опилками и подвести к предприятию железнодорожную ветку. Для нашего региона очень важно, чтобы проект заработал, хотя бы в усеченном виде. Это новые рабочие места, налоги. Поэтому краевые власти и дальше будут помогать ВЭБу», — подчеркнул сенатор.
Но пока эти шансы — скорее фантазии. Местные СМИ пестрят материалами о неэффективной реализации проекта «Краслесинвест» и новых экологических проблемах.
«Такая ситуация по всему региону. Даже вблизи Красноярск ведется варварская рубка так называемых «белых пятен» — лесов, которые официально не оформлены. Ежедневно из заповедных районов, прилегающих к региональной столице, 50–70 «КамАЗов» вывозят до тысячи кубометров леса. Власть молчит, а на тех, кто пытается противостоять варварской рубке, оказывается серьезное давление», — рассказывает Артур Кодзоев, депутат Богучанского сельского совета.
Системный сбой
Депутат Кодзоев считает, что «похожая судьба у еще одного масштабного проекта в Сосновоборске. Там инвесторы получили кредиты на постройку фанерного комбината. Но дела не пошли, поскольку купленное оборудование было далеко не новым, не могло производить качественную продукцию. Сейчас комбинат находится в предбанкротном состоянии. Создавать новые рабочие места, дополнительный доход в местную казну никто, похоже, и не собирался», — убежден депутат.
Министр природных ресурсов и экологии края Елена Вавилова заявила, что проблема эта слишком раздута. Сейчас комбинат пытается договориться с Внешэкономбанком о реструктуризации кредита в 6 миллиардов рублей. По мнению министра, с этим проблем не будет.
«Загнулся» и еще один крупный лесной проект «Ангара Пейпа». Инвесторы обещали вложить в глубокую переработку сотню миллиардов рублей. Но взяв в аренду огромные лесные массивы, забыли об обещаниях, накопили многомиллионный долг по арендной плате. Как пишет «Ъ-Новосибирск», «Красноярский арбитражный суд принял к производству иск министерства природных ресурсов и экологии Красноярского края о взыскании с ОАО «Ангара Пейпа» задолженности по арендной плате за пользование лесным участком. По оценкам регионального правительства, компания, планировавшая построить в Енисейском районе края крупнейший в мире лесохимический комплекс (ЛХК), увеличила свою задолженность перед бюджетом еще на 53,5 млн рублей».
Сейчас проект фактически заморожен.
Скандалы в Красноярском крае демонстрируют главную болезнь российской лесной отрасли — создавать новые предприятия бизнесменам и инвесторам от государства не выгодно. «Пора менять правила игры на лесном рынке, — уверен сенатор Семенов. — Сейчас проще и доходнее рубить лес на корню и продавать его за бугор. Тем более иностранцы готовы покупать элитные сорта деревьев по предоплате. А потом обратно покупаем пиломатериалы. Мы неоднократно предлагали федеральным законодателям запретить экспорт кругляка или хотя бы ввести квоты. Эта мера дала бы стимул для развития отечественных перерабатывающих мощностей».
