Авторитетный в США Совет по международным делам анализирует ситуацию с помощью директора российского Института современного развития Сергея Кулика, который отмечает, что Россия больше, чем другие страны БРИКС, заинтересована в усилении политических аспектов интеграции — особенно «после возникновения украинского кризиса и превращения «Большой восьмерки» (G8) в «Большую семерку» (G7)». Однако, подчеркивает он, «есть большой разрыв между реальностью и намерениями. Блок БРИКС все еще находится в той стадии развития, где осуществление планов осложняется разными приоритетами и интересами его членов».
Еще одна ставка Россия в рамках БРИКС — Новый банк развития (NDB) и Резервный валютный пул (CRA). Эти два механизма задуманы как противовес Всемирному банку и Международному валютному фонду, в которых доминируют США и Европа. Но, как указывает С.Кулик, в отличие от обложенной санкциями России «другие страны БРИКС имеют доступ к международному финансированию, поэтому России будет трудно привлечь их внимание к своим проектам». Вдобавок NDB, считает эксперт, «не будет способен конкурировать со Всемирным банком и МВФ, т.к. у него будет меньше возможностей в плане долгосрочного финансирования... Более реалистичный сценарий для NDB — сотрудничать, а не соперничать с этими институтами».
Ну и, наконец, еще один китайский проект — Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ). Москва отрицает воздействие АБИИ на перспективы NDB, но все будет зависеть от Китая: в обоих проектах главный — он, а не Россия.
Американское деловое издание Barrons цитирует аналитика Шелли Бергмана из финансовой фирмы Morgan Stanley, который, несмотря на трудности развивающихся рынков, видит в них гораздо больший потенциал, чем в зрелых рынках Запада. Похожей точки зрения придерживается Стивен Хефтер из корпорации Wells Fargo: «В последние несколько лет американские ценные бумаги были выгоднее их всех (имеются в виду страны БРИКС. — И.Б.). Но сейчас, думаю, ситуация меняется».
Американский биржевой бум продолжается уже очень долго и, как считает Бергман, подходит к концу, а вот БРИКС — это то, что надо: деньги надо вкладывать туда, куда все боятся идти. Если не побоитесь, говорит Бергман, то «через два года будете благодарить меня поцелуями».
Но среди экспертов преобладает все же скептицизм в отношении БРИКС. На страницах журнала Fortune президент Евразийской группы, профессор Нью-йоркского университета Иэн Бреммер пишет: «...Не так давно... и для инвесторов, и корпоративных изыскателей Бразилия, Россия, Индия и Китай были подобны приискам «золотой лихорадки»... которые могли обогатить каждого, кто обладает достаточной быстротой, трудолюбием и смелостью, чтобы заявить свои права на кусок золотоносной жилы».
Далее Бреммер напоминает, что в 2001 году, когда аббревиатуру БРИК («С» добавилось позже, с включением в это объединение ЮАР) изобрел Джим О’Нил из финансовой корпорации Goldman Sachs, четыре страны БРИК составляли 8% мировой экономики (по объему ВВП), а сейчас — 19%. Но молниеносный рост замедлился или даже пошел вспять: ВВП Китая вырос в 2014 году на 7,4% (это самый низкий показатель за почти четверть века); «погрузившаяся в скандалы Бразилия стоит на краю рецессии, а ВВП России, по прогнозам, сократится в этом году на 3,5%».
О’Нил и Goldman Sachs, подчеркивает Бреммер, с самого начала указывали, что экономики БРИК смогут продолжить быстрое развитие лишь в том случае, если их политическое руководство будет «проводить политику и развивать общественные институты, которые благоприятствуют росту». А именно этого сегодня недостает странам БРИКС — за исключением Индии.
...Но если не в страны БРИКС, то куда надо вкладывать деньги? Где есть стабильный рост, хорошее госуправление, прогнозируемость ситуации, нужные рыночные реформы и т.д.? Вот «великолепная семерка» по версии журнала Fortune: Индия, Индонезия, Малайзия, Польша, Кения, Мексика и Колумбия.
