Евгений Гонтмахер, заместитель директора по научной работе Института мировой экономики:
— Главное в курсе любой валюты — его предсказуемость. Рубль этого не демонстрирует: то резко падает, то резко растет. Инвесторов это пугает, они дезориентированы. И Центробанк это понимает. Там заняты поиском равновесия и используют имеющиеся у них рычаги для того, чтобы рубль не скакал настолько непредсказуемо. Не только не падал бы, но и не рос сумасшедшими темпами.
Игорь Николаев, профессор Высшей школы экономики:
— Резервный фонд активно тратится, экономика в кризисе, и самый простой способ решить проблемы — еще немного ослабить рубль. В бюджете денег мало, их нужно где-то брать. А если эта задача совмещается с пополнением международных резервов, то это вообще хорошо, ведь резервы у нас с начала прошлого года снизились на $150 мдрд.
Никита Масленников, ведущий эксперт Института современного развития:
— Я думаю, что главная цель ЦБ — это пополнить свои резервы и застраховаться от валютных штормов, которые начнутся осенью из-за того, что федеральная резервная система США начнет повышать свои ставки.
Это будет период падения всех валют, не говоря уж о деньгах развивающихся стран. Валютный шторм в конце года крайне вероятен. При этом сегодня в России очень комфортный курс для того, чтобы ЦБ менял рубли на доллары и создавал подушку безопасности.
Рынок, естественно, будет реагировать на эти операции, это приведет к ослаблению курса рубля. Но ведь рубль сейчас слишком укреплен. Для Минфина выгоден курс в районе 54 рублей за доллар, а если ниже — мы получаем дефицит бюджета.
— Какой курс рубля вы считаете оптимальным и какой прогнозируете?
Евгений Гонтмахер:
— Я думаю, что ЦБ считает рубль переоцененным. Конечно, он не стремится к тому, чтобы за доллар давали 70 рублей. Но там думают, что все-таки это — и не 49 рублей. Но главное — не цифры, а то, чтобы курс был предсказуем. До последних событий все было понятно: курс привязан к цене на нефть. Углеводороды дорожают — российская валюта это делает вместе с ними. И наоборот.
Была логика, которая в последние месяцы потеряна как из-за санкций, так и из-за действий ЦБ. От чего сейчас зависит курс рубля, от каких спекулятивных операций? Хотелось бы это понять. Если экономика стабилизируется, начнется рост — определенности станет больше.
Игорь Николаев:
— Российский бюджет сформирован из расчета 61,5 рубля за доллар. Сейчас курс на 10 рублей меньше, и мы получаем колоссальный недобор доходов.
Но не стоит преувеличивать возможности Центробанка по регулированию курса. В ЦБ не могут сейчас взять и резко привести курс к расчетному. Мы видим, как мегарегулятор может воздействовать на соотношение валют, но речь идет о копейках. Но если включатся другие факторы: снижение цен на нефть после отмены санкций против Ирана, повышение ставок ФРС США, то рубль и без Центробанка не только вернется в запланированный коридор, но и выйдет из него с другой стороны, с такой дистанцией, что мало не покажется. Сегодня геополитическая напряженность спала, и это повлияло на укрепление рубля. Но напряженность грозит усилиться. Все это позволяет говорить о том, что рубль, несмотря на временное укрепление, остается фундаментально слабым. Он может продержаться летом на нынешнем уровне, но к осени мы рискуем получить 75 рублей за доллар.
Никита Масленников:
— 54–55 рублей за доллар — максимально комфортный курс. Из-за переукрепленности рубля у нас падает торговое сальдо. С другой стороны, нынешний завышенный курс рубля позволяет выигрывать импортерам. Я думаю, что в ближайшие месяцы ЦБ будет маневрировать между разными интересами и решать: нужно ли жестче вмешиваться в образование курса или отпустить его на самотек?
Лично мой прогноз: до осени рубль не опустится ниже текущего уровня, но после сентября нас ожидает приближение к среднегодовому прогнозу Минэкономразвития — 58 рублей за доллар.
