- Граждане начали расставаться со страхом большого кризиса, - полагает социолог. - Кризис они ощущают, но видят, что он не так катастрофичен, как казалось на основании ноябрьских прогнозов и осеннего падения рубля. Пророчества оказались намного хуже, чем реальная жизнь, и люди стали успокаиваться, тревожность исчезает. В начале зимы люди напрягались, испугались, приготовились к худшему, но это худшее не наступило в большинстве случаев. Соответственно, возвращается уверенность в завтрашнем дне. Наступило успокоение. Возможно — временное. Но пока социологи должны зафиксировать факт: россияне признали, что жизнь оказалась не такой страшной, как мы все опасались всего несколько месяцев назад.
- Почему вы считаете успокоение временным?
- Экономисты говорят, что мы еще не по полной программе хлебнули последствий, связанных с обескровливанием бюджета и санкциями. Это — с одной стороны. С другой — после того, как граждане убедились, что мы избежали худшего, у них должен появиться аппетит, запрос на быстрое улучшение экономической ситуации. А если это ожидание не оправдается — произойдет ухудшение настроений.
- Уверенность в завтрашнем дне и заработке — это только часть понятия социального самочувствия. А в целом оно улучшается?
- Это понятие включает в себя много параметров: и оценка собственного благополучия, личных перспектив, и политико-экономическая оценка: в правильном ли направлении мы развиваемся, или идем в тупик. Измеряется много индикаторов, и они показывают, что социальное самочувствие ухудшается с осени, но сейчас скорость его падения сокращается. Можно твердо сказать, что оптимизм уже вырос, оценки текущей жизни пока не улучшаются, но произошла адаптация к новому уровню цен и экономическому климату, шок от ухудшения экономического положения мы пережили. Если будут новые шоки — появятся и новые песни, но к изменениям, которые начались прошлой осенью, мы адаптировались.
- То, что мы пережили шок, связано только со стабилизацией рубля, или с консолидацией общества, с другими причинами?
- Это связано с тем, что кризис оказался менее глубоким и тяжелым, чем мы опасались. Все проходит проще и спокойнее пока.
