Бородатый анекдот про падающую выручку в публичном доме упомянут не случайно. Властитель современных экономических дум Нассим Талеб в бестселлере «Черный лебедь» ставит проституток и экономистов в один ряд: «Есть занятия («экономист», «консультант», «проститутка»), добавочные характеристики которых не несут никакой дополнительной информации». В шеренге наверняка найдется место и для чиновников, отвечающих за экономическое развитие (не зря же скопом их называют «экономический блок правительства»), а также для кормящихся подачками либеральных «экспертов».
В чем суть белорусского декрета «О предупреждении социального иждивенчества»? Согласно указу, все, кто не участвует в финансировании госрасходов (не платит налоги) более полугода, будут обязаны выплатить сбор в размере 3,6 млн белорусских рублей. Чтоб было понятно, сколько это на наши деньги: средняя зарплата в Белоруссии в январе-феврале этого года составила 6,1 млн белорусских рублей, таким образом, сбор составляет 59% от средней зарплаты. В России в эти даты аналогичный показатель был равен 30,8 тыс. рублей. Будь нечто подобное внедрено у нас, «возмещение» потянуло бы на 18,2 тыс. рублей.
От уплаты белорусского сбора освобождены инвалиды, недееспособные, лица моложе 18 лет, женщины 55 лет и старше, мужчины 60 лет и старше. Те, кто не работает, но воспитывает трех и более несовершеннолетних детей, детей-инвалидов в возрасте до 18 лет или просто ребенка до 7 лет, сбор платить, извините, будут.
Чуть не забыл: в Белоруссии уровень зарегистрированной безработицы на конец февраля 2015 г. составил 0,8% от экономически активного населения, в России — 5,8%.
В этом месте, возможно, был бы полезен краткий экскурс в недавнюю советскую историю, когда существовала ст. 209 УК РСФСР, предписывавшая наказание за бродяжничество, попрошайничество, «ведение иного паразитического образа жизни». Нелишним было бы упомянуть и великого Иосифа Бродского, осужденного в 60-е годы именно по «тунеядской» статье, однако цель заметки иная — представить авторское видение невозможности переноса белорусского опыта на многострадальную российскую почву.
Сладкий сон экономистов-практиков — достижение в экономике полной занятости. Однако выполнение данной задачи предполагает не только наличие исчерпывающего числа вакансий, но и меры принуждения и контроля. Иначе общество столкнется с тем самым «социальным иждивенчеством», от которого сломя голову бежит белорусский Батька и с которым не знают, что делать, в «просвещенных европах» (достаточно вспомнить жесткий надзорный прессинг западных получателей пособий и выплат).
В то же время в среде западных экономистов весьма популярна точка зрения, согласно которой промышленная революция в Англии и других европейских странах состоялась во многом благодаря тому, что жены работников смогли выполнять весьма трудоемкую, но тем не менее статистически никак не учитываемую миссию домохозяйки. Об этом, в частности, неоднократно писал нобелевский лауреат 2001 г. Джозеф Стиглиц.
В современном обществе, стремительно движущемся к гендерному равенству, распределение ролей бывает и более занятным: роль домохозяйки исполняет муж, а не более успешная жена. Таким образом, взяв на вооружение белорусский прецедент, мы можем получить еще один налог, не частный и не корпоративный, а семейный.
Далее. Занятость в современной экономике характеризуется в том числе расширением фрилансерства. Нынешний свободный художник — писатель, ученый или высококвалифицированный спортивный тренер — формально может быть невидим для налоговиков даже не полгода (как в Белоруссии), а год и более. А потом бац! — и получить немыслимый для простого смертного гонорар, грант или контракт, с которого выплатить налоги, в разы превышающие сумму «тунеядческого» сбора. Получается, что и в этом случае мы введем дополнительное обложение частных доходов.
Наконец, неистребимый теневой сектор, в кризис, как считается, выполняющий важнейшую социальную функцию по обеспечению людей средствами к существованию. Взять, к примеру, возрастного слесаря в провинциальном автосервисе, получающего зарплату «вчерную» — кому он будет нужен в случае предъявления справедливых претензий по поводу неуплаты с его доходов налогов и последующего неизбежного увольнения?
Здесь мы подходим к тем самым «девочкам». Ровно два года назад, 3 апреля 2013 г., на 14-й международной конференции по экономическому и социальному развитию вице-премьер Ольга Голодец заявила, что «в секторах, которые нам видны и понятны, занято всего 48 млн человек. Все остальные — непонятно: где заняты, чем заняты, как заняты». Голодец привела еще одну цифру: в теневом секторе занято почти 45% трудоспособных россиян, а значит, они формально подпадают под рассматриваемый сбор. Это вам не 16% и даже не 25%, это почти половина всего российского национального хозяйства (кстати, к вопросу о резервах для выхода из кризиса).
В таком случае не проще ли ввести сбор не с тунеядцев, а, скажем, с каждой квартиры или дома (в российском средневековье присутствовал «налог на дым», то есть на каждое подворье)? Предложить сбор за посещение магазинов, кинотеатров, кафе, ресторанов, вокзалов или аэропортов? А может, более эффективным окажется «паспортный» сбор, когда всем россиянам от 15 до 72 лет (возрастные границы экономически активного населения) в течение года нужно будет обменивать действующие паспорта на новые с уплатой, скажем, «всего» 8 тыс. рублей — за себя и за того теневого парня?
Если на протяжении многих лет действующие члены правительства не могут уменьшить долю теневого сектора, проще говоря, навести элементарный фискальный порядок во вверенном им хозяйстве, никакие модернизации штор или кроватей делу не помогут. Гнать нужно таких горе-управленцев, и желательно с «волчьим билетом». А заодно ввести для них собственный «иждивенческий» налог. От благодарных сограждан.
