– Ежемесячные платежи заемщиков валютной ипотеки из-за девальвации рубля выросли в 2–2,5 раза, и четверть из них оказались на грани банкротства, под угрозой отъема банками недвижимости. Какие меры Вы предлагаете, чтобы помочь этим людям?
– Действительно, на сегодняшний день ни правительство, ни Банк России не предложили конкретных механизмов решения этой проблемы. С одной стороны, таких заемщиков не много — около 50 тыс. (с учетом членов семей более 150 тыс. человек), но они очень активны. Градус социального напряжения постоянно растет и от одиночных пикетов или небольших митингов протест может перерасти во что-то более серьезное. Это никому не нужно.
Еще в середине января мы с коллегами из «Справедливой из России» внесли в Госдуму законопроект по урегулированию проблемы валютных заемщиков. Суть его проста. Банки при обращении заемщика обязаны в течение 30 дней перевести валютный кредит в рубли по курсу на день заключения договора, установив процентную ставку 12,2% годовых. Это средневзвешенная процентная ставка по ипотечным кредитам за 2014 год. При этом банкам запрещается взыскивать любые комиссии, а на период реструктуризации накладывать какие-либо ограничения на жилье должника. Сейчас документ направлен на согласование в правительство. По регламенту у чиновников есть 30 дней. Я рассчитываю к середине февраля, то есть к началу пленарных недель, получить заключение.
– Есть две проблемы. Как известно, большая часть валютной ипотеки была оформлена до 2009 года, когда курс был в районе 25 рублей за доллар. Сейчас под 70 и получается банкам не выгодны предлагаемые вами условия. Кроме того финансовый омбудсмен Павел Медведев полагает, что к заемщикам надо подойти дифференцированно: допустим, помочь многодетной семье и отказать в льготной реструктуризации инвесторам, которые купили по пять квартир и запутались в долгах.
– Начнем с последнего. Я против выборочного подхода, поскольку это может привести к злоупотреблениям. К тому же пусть мне покажут хоть одного заемщика валютной ипотеки, у которого в залоге пять квартир. Об этом много говорят, но реально таких людей не существует или это совсем уж единичные случаи.
Большая часть граждан попали в трудную ситуацию в результате невозможности получить рублевую ипотеку, по своей финансовой неграмотности или были введены в заблуждение банками и брокерами. Предлагая реструктуризацию по курсу на день заключения договора мы исходили из того, что банки за пять-шесть лет уже давно отбили свою маржу. С 2004 по 2014 год ставки по рублям и валюте с учетом комиссионых банка при конвертации были практически равны 13,1% и 13% годовых соответственно. Поэтому нужно просто немного помочь заемщикам, не выкручивая им руки. Они не виноваты в девальвации национальной валюты.
К тому же, насколько мне известно, наибольшее сопротивление оказывают некоторые банки, имеющие иностранных учредителей. Логично, чтобы государство защищало интересы россиян, а не зарубежных банкиров.
– Не проще ли тогда валютную ипотеку вообще запретить, как это сделано в некоторых странах?
– Валютная ипотека высоко рискованный продукт в нашей стране, поэтому я за то, чтобы ее не было. В конце декабря был подготовлен нами такой законопроект. Он не требует дополнительных финансовых затрат со стороны государства, поэтому надеюсь Госдума его примет в весеннею сессию. Как показало практика одних призывов Центрального банка не брать кредитов в иностранной валюте оказалось недостаточно. Нужно кардинальное решение.
