Против введения «расчетных знаков» или «рублей Новороссии», как их называют в ДНР, по словам тех, кто пытается внедрить в республику новую финансовую систему, выступают люди из самого правительства ДНР. Они считают, что еще «не время». Между тем рабочая группа Государственной комиссии по созданию и функционированию финансовой системы Донецкой республики при Верховном совете ДНР начала работать еще в конце октября прошлого года.
Состав ее закрыт. Известно только, что туда входят шесть человек. Постановление о создании группы подписал на тот момент председатель Верховного совета ДНР Борис Литвинов. Сейчас он уже смещен.
Возглавляет рабочую группу Сергей Данилов, бывший военный и юрист. Мы встретились с ним в Москве. Данилов считает, что положение крайне серьезное. «Мы молчали, хотя первые образцы новых денег доставили в Россию уже в конце декабря, потому что надеялись, что все образуется, — объясняет Данилов эту тупиковую ситуацию. — Мы в это верили. Да и у нас есть ответственность перед гражданами, потому что средства на печать «расчетных знаков» ДНР собирали через Интернет: бросили клич, и простые русские люди присылали — кто сотню рублей, кто — триста. В общем счете собрали миллион рублей. Этого хватило на первую партию».
«У населения наличных гривен практически не осталось, — признает Данилов. — Даже совсем ветхие, изношенные, потертые, склеенные купюры, которые у народа обычно изымают, те, которые не успели передать на утилизацию в Национальный банк Украины, и их используют. Та гривна, которую завозят разными путями, она очень быстро опять вымывается — людям же нужно покупать молоко, хлеб. Пришла машина с картошкой — уехала с деньгами».
— Новороссия на сегодняшний день, как мы считаем, это черная офшорная дыра, — продолжает Сергей Данилов. — Мы по-прежнему остаемся в налоговой системе Украины. С донецких предприятий налоги перечисляются в государственный бюджет Украины. Все проплаты идут только через киевские банки, там же находятся все наши счета, так как в Новороссии своих банков нет. Даже большая часть пенсионного фонда Украины до сих пор пополняется Донецком. Получается, что мы финансируем Киев.
— А наличность в самой непризнанной республике, выходит, совсем закончилась?
— Да, ее нет. И у руководства тоже нет. ДНР для того, чтобы произвести выплаты по социальным обязательствам, по пенсиям, бюджетникам, нужно два с половиной миллиарда гривен в месяц. Рубль завезти никто не даст. Это фактически присоединение. Совсем недавно у нас был еще один источник наличных средств — это те гривны, которые привезли в ДНР из Крыма, после того как полуостров перешел на рубль. На них какое-то время продержались.
— А в чем их перевозили? В чемоданах?
— На грузовиках. Это же очень большой объем. На пароме и через Ростовскую область. Но тот резерв, который был в Крыму, уже закончился. Сегодня работают только внутренние «серые схемы» — и людям платят по ним. Платят копейки. К примеру, на «копанках» — это шахты, где нелегально примитивным образом добывается уголь, — здесь на свой страх и риск мужики копают землю лопаткой, добывают примерно до 3 тысяч тонн угля в сутки. Им, по моим данным, платят около 400–500 гривен за тонну. А посредники перепродают этот уголь украинцам по 4–4,5 тысячи гривен за ту же тонну. Вы думаете, почему в Донецке нет веерных отключений, как в Киеве? Это Порошенко такой добрый? Просто наш уголь добывается для Киева — и если электричество отключится, то его просто перестанут поставлять.
Не так давно открыли несколько заводиков нелегальных, а вернее, конвейерных лент по производству контрафактных сигарет и алкоголя. Помещений свободных много. Сырье и станки нам привезли. Все это дело идет потом на Украину за наличные. Это удобно и выгодно обеим сторонам, на украинской границе продукцию даже встречают представители «Правого сектора» и сопровождают дальше, чтобы ничего не случилось. На этом и зарабатывают.
Из предприятий у нас остались и работают только те, которые входят в транснациональные корпорации. Наш металл идет и продается через Мариуполь, через Одессу. А деньги поступают опять же в Киев. В принципе мы в любой момент, если это будет востребовано, можем запустить свое производство. И сами все продавать. Это иллюзия, что у нас все совсем так уж плохо. Но нужны средства — и тогда внутренняя финансовая кровяная система заработает. Нам очень нужны свои деньги.
— И вы их отпечатали в Китае? А почему не в России?
— В России находятся всего четыре предприятия, которые могут печатать ценные бумаги разных классов: «А» — это деньги, «Б» — акцизные марки. Наши расчетные знаки напечатаны именно классом «Б» — это дешевле и быстрее. Потому что на самом деле время подпирает. Россия по закону печатать деньги для другого государства, тем более не признанного, не имеет права. Здесь все под контролем. В отличие от России, в Китае почти 60 таких фабрик.
— И они не побоялись принять такой заказ?
— А им какая разница? Китай может все. Наши деньги обладают 9 степенями защиты. Пока этого вполне достаточно. К тому же у нас нет финансовых ресурсов, чтобы напечатать сейчас денег больше, поэтому напечатано всего 5 процентов от необходимого. Чтобы напечатать полностью тираж, нужно порядка 72 миллионов российских рублей. Их у нас нет.
В безналичном расчете мы называем их «рубли ДНР», а в наличном — «расчетные знаки». Наша валюта — только для внутреннего употребления. Но она будет конвертироваться. Мы же не станем уголь продавать за эти знаки. Россия, между прочим, тоже торгует нефтью и газом за доллары.
— Вы уверены, что жители Новороссии поверят в красивые бумажки с Георгием Победоносцем, убивающим змея, на картинке как в реальное средство платежа?
— Это вопрос времени и привычки. Украина, когда отделилась от Советского Союза, тоже первое время не могла печатать свои деньги. Кравчук, если помните, издал указ о введении собственной финансовой системы. Рубли поменялись сначала на карбованцы. Те — на гривны. Люди ко всему привыкают. Если донецкая бабушка сидит пять месяцев без пенсии, она будет рада, что мы ей дали возможность сходить в магазин и хотя бы на что-то купить хлеба.
— ...А вы, как говорится, «потом себе еще нарисуете»?
— Не нарисуем. То, что мы выпустили, это так называемые директивные деньги, они запущены декретом — постановлением правительства, этот документ сейчас находится на подписи в администрации главы республики.
— Глава республики Захарченко его уже подписал?
— Нет, конечно. Когда председатель Государственной комиссии ДНР по созданию финансовой системы обратился к управляющему республиканским банком с просьбой предоставить помещение для хранения расчетных знаков, все быстро забегали, министерство государственной безопасности разволновалось... И так ничего и не решили. Деньги уже есть — но принимать их боятся.
— То есть это не случайно, что пробная партия новых денег застряла в Ростове и не доходит до жителей?
— Наши деньги не вписываются в «серые схемы» бизнеса, которые, как я вам рассказал, преобладают сейчас на территории республики. Тому же Ахметову (украинский олигарх, контролирующий Донецкую область. — Авт.) независимая финансовая система в ДНР уж точно не нужна. А именно он сейчас полностью контролирует экономику и кадры Новороссии.
Все держится на гуманитарке и вливаниях Ахметова. Он не дает людям умереть с голоду, поскольку на самом деле кровно заинтересован в том, чтобы рабочие сводили концы с концами. Эксплуатацию увеличил за счет страха: не будут работать — протянут вместе с семьями ноги. Это очень хорошая мотивация. Прибыль у него стала больше. И у Коломойского больше. Они пока выигрывают в этой войне. Но посмотрим еще, на чьей стороне будет праздник...
