— У нас печатный станок никто не включал, товаров не уменьшилось, а цены растут. Означает ли это, что рубль может стать дефицитом: дензнаков просто перестанет хватать?
— В рыночной экономике понятие дефицита отсутствует как класс. Поэтому, если рубля станет не хватать, наступит новый баланс между рублем и долларом: рубль укрепится. Но к вопросу о станке. Мы только что наблюдали забавную историю с 625 миллиардами рублей для «Роснефти». Сумма-то не маленькая — 5% от госбюджета. Они же откуда-то взялись. Непрозрачная сделка, никто ничего не объяснил. Бизнес подумал, что станок, может быть, уже включен, и был абсолютно уверен, что эти деньги придут на валютный рынок. Плюс еще глава ЦБ заявила, что повышает ключевую ставку, но это не страшно. Последнее не понял уже обыватель и бросился в обменники. Мы получили два дня диких курсовых скачков. На фоне роста политического доверия к власти у нас произошла полная потеря экономического доверия к ней и к национальной валюте, в частности. Если руководитель госкорпорации говорит: мы не будем на эти деньги покупать валюту, — рынок тут же верит в обратное. Глава ЦБ говорит: рубль укрепится — значит, нужно бежать и покупать доллары. Это проблема. Психология общества в данном случае важнее цен на нефть. Если все граждане уверены, что девальвация будет продолжаться, то она будет продолжаться. Мысль в этом смысле материальна.
— Падение цен на нефть — результат сговора?
— Нет. Это не повторение 1986 года, когда Рейган смог убедить саудовского короля в том, что следующим после Афганистана объектом вторжения Советских войск станет Саудовская Аравия, и тот покатил нефть вниз, чтобы через 5 лет СССР не стало. Сейчас никакого заговора нет. Страны ОПЕК просто хотят сохранить свою нишу на рынке, потеснив сланцевую нефть. Но технологии сланцевой нефти совершенствуются, есть месторождения, на которых себестоимость уже в районе $40 за баррель. Добавим к этому успехи альтернативной энергетики и инвестиций в энергоэффективность. Поэтому говорить о том, что нефть не может стоить ниже $70, — легкомысленное преувеличение. Мне представляется, что цена $50 более вероятна, чем $70. Просто появился принципиально новый способ нефтедобычи, который мы проморгали, это новый фактор, который будет влиять на цены, а значит — и на рубль. Плюс — ФРС прекращает политику количественного смягчения, а это значит, что доллар будет дорожать по отношению к углеводородам.
— Как бы вы поступили на месте главы ЦБ Эльвиры Набиуллиной, и нужно ли искать ей замену?
— Я бы делал все, как она, только немножко более агрессивно и на пару дней раньше. В ситуации, когда в отдельные дни вложения в валюту дают десятки процентов в день, кредиты в любом случае становились недоступными. Потому что банк не благотворительная организация, у него в уставе написано, что цель его деятельности — зарабатывание прибыли. Какой нормальный человек в такой момент будет во что-то инвестировать и кого-то кредитовать? Поэтому реальному сектору рост ключевой ставки уже никак не мог повредить, а раз так — нужно было поднимать ее не в два приема, а сразу и резко, чтобы сбить ажиотаж на валютном рынке. И в тот же день договориться с экспортерами о продаже валютной выручки, а не через два дня. А увольнять ее не нужно. Сегодня не та переправа, на которой нужно менять лошадей. Дайте дамам спокойно работать дальше, не дергая их ненужными подозрениями в непрофессионализме. Поймите, что сейчас ЦБ вынужден выбирать не лучшие решения из хороших, а не худшие из плохих. Хотя у нас есть немало людей, которые справились бы с руководством ЦБ. Меня можно назначить. Легко.
— Люди, которые покупали валюту на прошлой неделе, просчитались. А когда ее будет выгодно покупать? Может быть — 29 декабря, когда крупные компании выйдут на пик рублевых налоговых платежей?
— Ну, почему именно 29-го? Ведь есть еще и тридцатое. Эти дни — не самое плохое время обзавестись валютой, потому что вероятность того, что в будущем году откат доллара завершится, довольно высока. Думаю, он начнет снова дорожать, но уже не так резко, как это было осенью.
