«Билли крутой парень, но всегда найдется кто-то покруче тебя»
— Григорий (имя изменено. — Авт.), преступный мир может встать на чью-то сторону в случае политических разборок?
— Нет, во-первых, традиционно преступный мир вне политики, во-вторых, преступный мир неоднороден, он не будет подчиняться общему призыву, например, бороться против власти и уж тем более за власть. При определенных обстоятельствах мы можем встать на защиту государства, но, условно говоря, яхту Абрамовича мы защищать не будем.
— Я об этом не случайно спрашиваю. Вы же смотрели программу «Анатомия протеста-2» — то, что обсуждают на записи люди (по версии следствия, это Сергей Удальцов и Гиви Таргамадзе) — организацию бунта в колониях, привлечение воров в законе для захвата важных объектов вроде Транссиба... На ваш взгляд, такое возможно?
— К ситуации, о которой ты говоришь, преступный мир может отнестись как к способу заработать деньги. Можно говорить о каторжанах и о братве как о наемниках, но с таким же успехом можно нанять несколько сот шахтеров, несколько сот болельщиков. И профессиональный статус гипотетического Тюрика (вора в законе, о котором на записи говорят Удальцов и Таргамадзе) не имеет значения. С таким же успехом они могут прийти к ветеранам-афганцам или к бывшим ментам, располагающим более профессиональными навыками по захвату «важных объектов». Скорее, наоборот, патриотические чувства братвы можно использовать в созидательном плане.
— Что вы имеете в виду?
— Я говорю о потенциале, который сейчас не используется. В пример можно привести того же Евгения Ройзмана (глава фонда «Город без наркотиков». — Авт.). В прошлом он — типичный бандит из 90-х. Вот в Сагре он действовал как член ОПГ или как гражданский активист? Как активист, но ему было гораздо легче, потому что он эту ситуацию просчитал на раз. И шушера, которая за наркоторговца решила устроить разборки с деревенскими мужиками, нарвалась на силу помощнее и поопытнее их самих. Как в одном фильме говорилось: «Билли крутой парень, но всегда найдется кто-то покруче тебя». И решающим было это, а не действия ментов. Отребье, наехавшее на Сагру, столкнулось с тем, что у фонда есть серьезная силовая составляющая и бронепоезд из 90-х, который стоит на запасном пути.
— За Ройзмана вступились «свои», при чем тут патриотизм?
— При том, что славянский преступный мир всегда был против наркотиков, против сутенерства, убийства детей. Я не хочу идеализировать русских братков, но это люди, руководствующиеся принципами. Пусть это парадоксально, но на самом деле организованная бродяжня в большинстве — это порядочные, достойные, честные люди, потому что, если бы они такими не были, их бы давно похоронили собственные товарищи.
— А как же ситуация с Цапками?
— Это ситуация, при которой исключение подтверждает правило. Изнасилование — это нонсенс! Убийство ребенка — тем более! Я не знаю, куда смотрел ростовский преступный мир, который сам должен был казнить этих мразей. Но я могу с уверенностью сказать, если им дадут срок меньше, чем нужно, можно даже не расстраиваться, в колонии с ними разберутся по справедливости. В советское время Павел Якшиянц в Минеральных Водах захватил автобус со школьниками. Сидеть он должен был в Златоусте. Его из Ставрополя до Златоуста два месяца везли изолированно, опасаясь расправы над ним со стороны блатных.
«Я даже прикинул, куда медаль буду вешать»
— Я все равно до конца не поняла вашу мысль, о каком именно взаимодействии с властями вы говорите?
— На основании всевозможных данных, как неформальных, поступающих мне из тюрем и лагерей, так и из открытых источников, я анализирую сложившуюся ситуацию и прихожу к очень тревожным выводам. Существует ли таджикский преступный мир, киргизский, узбекский? Не может быть, что огромное количество людей приедет в Россию за куском хлеба, а представители преступного мира останутся там. Естественно, они потянутся сюда.
— Вам не нравятся среднеазиаты?
— Я неплохо отношусь к среднеазиатам и убежден, что 90% из них приезжают сюда работать. Более того, у меня самого дома работают киргизы — милейшие люди, которым я даже доверяю своих детей. Речь идет именно о преступном мире, а не о простых работягах. Я думаю, что наиболее опасны таджикские ОПГ, поскольку там была гражданская война и эти люди переступили через кровь, эти люди умеют убивать. Таджикистан граничит с Афганистаном, и если таджикская ОПГ организуется у нас, в первую очередь они начнут заниматься наркоторговлей. Что такое наркотики — объяснять не нужно.
— Мне не нужно, но удивительно слышать такие высоконравственные рассуждения от лидера ОПГ...
— Да, в 19 лет я попал в тюрьму, сейчас мне за 50, и я никогда нигде не работал, я — профессиональный преступник, я больше вообще ничего не умею, но у меня растут дети! Им жить в этой стране, и я не могу не думать об этом.
— У нас уже есть ОПГ с Кавказа, а среднеазиатских неужели нет?
— Киргизской и узбекской пока нет. Таджики, мне кажется, уже сорганизовались. Они сейчас промышляют «спайсом» (синтетические курительные смеси с психотропным действием. — Авт.), которым торгуют повсеместно.
— Почему, на ваш взгляд, это происходит?
— Лет 10 назад отбывал срок на Урале, там же «на химии» отбывал срок известный ныне дагестанский политик (опустим его имя, но легко догадаться). Он говорил мне: «Ждите гостей. У нас в Дагестане происходит то же, что и в Чечне. Есть огромное количество физически сильных молодых парней, многие из которых чемпионы по единоборствам...» Как там рэпер Нагано поет? «Понаехали бойцы, махачкалинские борцы»? Так вот, денег нет, работы нет и, кроме того, они стали убивать, почувствовали вкус крови. Они сейчас как Аттила, который показывал на Рим и говорил: «Несправедливо, что люди изнеженные и слабые владеют этим богатством, а мы, гордые и сильные, ютимся в своих степях». Они между собой говорят примерно то же самое. Для них москвичи — это Боря Моисеев и Сережа Зверев. «Готовьтесь, они хлынут», — говорил этот человек. Так и произошло.
— Они чем-то отличаются, например, от чеченцев?
— Их отличие от чеченской агрессии в том, что чечены сразу приезжали как «блатные». Эти приезжают как будто работать. Устраиваются в охранные предприятия, даже на стройки, но по вечерам выходят «блатовать». Пока на самом низком уровне, то есть наезжают на таксистов, владельцев местных дискотек, ларьков, но они уже делают попытки группироваться.
— Вы можете им противостоять?
— Пока да, но из-за коррумпированности нашей правоохранительной системы делать это все сложнее. Недавний пример. Мы их несколько раз предупредили, ну, вроде гривой кивают, а потом снова за свое. Потом к нам обратились менты, говорят, не можем справиться, они уже и участковых гоняют. А у нас договоренность со всеми ОПГ, что когда дело касается этих, мы забываем все междоусобные распри. На этот раз общий сбор не понадобился. И вылезло дагов человек 10 и нас человек 40. Меня не было, а ребята сдуру стали палить по ним. Короче, проучили их знатно. Я уже начал сверлить дырку на лацкане пиджака, прикинул, куда медаль буду вешать...
— Медаль за пальбу по дагестанцам?!
— За то, что мы сделали за ментов их работу. Но оказалось, что местный начальник с них кормился. Он позвонил в отдел по борьбе с организованной преступностью, в отдел по борьбе с экстремизмом. Парочку наших задержали, так когда мы начали решать этот вопрос, он тут же вызвал еще и службу собственной безопасности. Короче, нам немало сил пришлось приложить, чтобы объяснить, что мы достойные, вменяемые граждане.
— Да уж...
— Достойные граждане, которые не торгуют наркотиками, оружием, проститутками. Да, щиплем коммерсантов, но в целом мы поддерживаем нужный баланс в районе, у нас нет грузинских воров, чеченских ОПГ и так далее. Ну перестарались, постреляли один раз, переборщили немножко. Но, обрати внимание, на этой стрелке из 10 человек, которых мы поколотили, двое были сотрудниками милиции, дагестанцами по национальности. Получается, их менты приезжают с ними на стрелку, а наши менты нас же ловят.
«Почему мы должны слушать неведомых нам воров, которые приезжают сюда и диктуют нам, как себя вести?»
— По-вашему, таджикские ОПГ могут стать такой уж мощной силой?
— Мы привыкли над ними смеяться, для нас это все дворники, а уже есть таджики, смотрящие на тюрьмах. Значит, не такие уж и простые ребята. Смотрящего ставят воры, им становится человек, способный контролировать ситуацию на вверенной ему территории.
— И воры сами ставят смотрящим таджика?
— Воровская идея интернациональна. В 90-х годах, после распада СССР, был серьезный воровской сходняк, на котором постановили не признавать национальных различий. Конечно, это был стратегический промах славянских воров. Союз распался, Грузия, Армения, Азербайджан — иностранные государства. Почему мы должны слушать неведомых нам воров, которые приезжают сюда и диктуют нам, старым гангстерам, как себя вести?
— Давайте все же вернемся к политике, вы начали с присущего «блатным» патриотизма и того, что в определенной ситуации вы можете как бы действовать заодно с властью. В какой?
— Это пока фантазия, но выглядеть это может так: безоговорочная изоляция Кавказа с введением визового режима между Россией и азиатскими республиками и после этого — использование славянских ОПГ в борьбе с этническими группировками.
Есть еще одна тенденция, которая меня пугает. Я разговаривал с кабардинцами и балкарцами. Они говорят, что у них всех смотрящих ваххабиты перебили (кто уцелел, говорят, к вам сюда приехали). Весь бизнес поделен между ментами и ваххабитами, традиционного преступного мира просто не осталось. У меня вопрос, а долго эти ваххабиты просидят на территории республики? Или через год, два, пять, когда их бизнесмены приедут сюда, они тоже поедут за ними? Некоторое время назад в лагере один тип получил «раскрутку» по 282-й статье за ваххабитскую агитацию. Он вербовал в ваххабиты прямо на зоне. Представляешь, если сейчас найдется такой лидер, а сидеть будет не 100 мусульман, а, к примеру, 600?
(Материал взят с сайта "Свободной прессы" - А. Р.)
«Навальный умница, юрист и со своими мозгами может ситуацию в лагере перевернуть»
— Такие, как вы, хорошо просчитывают людей. Сергей Удальцов и Алексей Навальный сейчас ходят под статьями. На ваш взгляд, каково им будет на зоне, если, не дай бог, их все же посадят?
— Я лично не знаю ни одного, ни второго, но слышал о них хорошее. Мне кажется, у Удальцова больше шансов устроиться хорошо, потому что он, как я понимаю, попроще и такой... побитый.
За Навальным есть очень серьезный «косяк». Это заявление, написанное им несколько лет назад, на небезызвестного Тесака. И в зависимости от ситуации, не понравится он кому-то или это будет завуалированный заказ властей, ему абсолютно «по понятиям» это предъявят. Хотя, если по уму, на месте зэков, в компании которых он может оказаться, я бы использовал его знания. Он умница, юрист и со своими мозгами может ситуацию в лагере перевернуть.
— Вы сказали про отношение к власти, а к нынешней оппозиции в целом вы как относитесь?
— Оппозиция для меня неоднородна, я ничего не имею общего во взглядах с левыми или с либералами. По взглядам я умеренный национал-демократ. Наркотики, проституция, дети с банками алкогольных коктейлей уже с утра... Какими демократическими способами с этим можно бороться?! Отрезвление во всех смыслах, а потом уже демократия.
— А политические взгляды прочих представителей вашего мира такие же?
— У меня неоконченное высшее образование, я умею системно мыслить. На бытовом уровне они думают так же, но системного мышления у многих из них нет. Если найдется человек, который соберет лидеров и скажет: «Доколе мы будем на это смотреть?» — за ним пойдут.
— И что дальше? Останутся славянские группировки и будут безраздельно грабить и убивать...
— Те, кто будет грабить и убивать, последуют в места лишения свободы. Поверьте, что это гораздо лучше, чем вновь пройти через либеральную трагедию 90-х, когда десятки тысяч отчаянных, храбрых, сильных духом парней полегли в междоусобных бандитских разборках. Ведь несколько столетий назад такие люди могли спорить за право обладания государством, завоевывали Сибирь (вспомните Ермака), Северную Америку, формировали победоносные армии, служили своему народу, своей стране. Их отличает мужество, пассионарность. Как не хватает нам сейчас Славы Бабона, Наума Коптевского, Сергея Селивестра в борьбе с этой напастью… Сейчас смотришь французские фильмы прошлого века, где гангстеров играют Бельмодно, Ален Делон, и думаешь, где ты, старый французский преступный мир? Его просто нет, преступный мир Франции — это только арабы.
— То есть придет новый лидер, даст вам «зеленый», а потом вы готовы сесть в тюрьму?
— Риск сесть в тюрьму — часть моей профессии. Я на это готов в принципе, а тут речь идет о том, чтобы пожертвовать свободой ради будущего моей страны и моих детей, да, я готов.
