Искусство Пелевиной, ее одушевление и, главное, изысканный вкус и стилевое совершенство привлекли к ней внимание великого Пьера Кардена.
Мы не виделись с Еленой полгода. Я пришла на выставку накануне открытия, и, естественно, мы заговорили о последних ее встречах с Карденом, о ее четырех выставках во Франции.
— Две первые прошли в прошлом году. Другие две — в этом. Последняя наша встреча поразила меня искренним радушием Кардена ко мне. Видимо, нас сближает психологическая и творческая совместимость.
— Но в стилевом отношении вы разные.
— Да, он работает в геометрических линиях и формах, а я предпочитаю пластику, использую в работах растительные мотивы. В моем творчестве не хватает жесткого, карденовского подхода к работам, зато в них проявляется мое живописное начало. Очевидно, мое увлечение одеждами строит меня, погружает в особые рамки, не позволяя расплываться.
— Елена, что вы вкладываете в понятие мода?
— Мода — это силуэт, который в данный момент всего ближе не одному человеку, а массе. Он очень важен. В следующем временном промежутке будет модной другая конструкция силуэта. Он подвижен, но мода определяется по силуэту.
— При сходстве силуэта сколько разнообразия в каждом костюме!
— Можно как угодно разрабатывать конструкцию внутри силуэта, стремишься ли воплотить лирический характер, или же склоняешься к более драматическому образу. Твой выбор.
— В последнюю встречу чем вы порадовали Кардена?
— Я ему привезла в Прованс второй его заказ — 100 метров расписанных мною тканей для вечерних туалетов. Развесила в апартаментах свои рукописные ткани в технике батик.
— На вашей выставке вижу образцы. Как же вы расписываете? Это же не холст, а тонкий шелк!
— Живописец натягивает холст на раму, а я натягиваю и прибиваю гвоздиками через каждые пять сантиметров шелк и расписываю его кистью — водяными анилиновыми красителями. В технике батик я работаю с раскаленным воском, чтобы краски не растекались.
— Где у Кардена вы развесили рукотворные образцы тканей?
— В его резиденции. Я приехала к нему на Международный фестиваль искусств. Он вновь разрешил мне жить в восьмикомнатных апартаментах — роскошном соединении этажей и комнат. Там витает его дух! Всюду авторская мебель, выполненная по эскизам Кардена. Мебель выставочная! Ею можно любоваться с улицы через огромные окна. На этом мебельном роскошестве я и расстелила свои ткани. С волнением ждала Кардена. Мы приехали к нему вместе с продюсером, режиссером, кинодокументалистом Валентиной Владиславлевой и привезли свой новый фильм о предыдущем нашем пребывании у Кардена.
— Как принял ваши ткани Карден?
— Когда он пришел и увидел мою роспись, он начал эти ткани накидывать на руки, на плечи. Восхищался и разгорелся желанием, чтобы я сделала еще и обивку для мебели — декоративно-интерьерные ткани.
— Наверное, он где-то намерен их использовать?
— Его увлечения огромны. Резиденция Кардена в Лакосте — на горе, где всех привлекает замок маркиза де Сада. Он уже отреставрирован. А ниже идут выкупленные им деревни, где Карден сотворил город искусств — галереи, выставочные залы. В карьере возникли два театра.
— А что-нибудь совместное вы с Карденом не задумали?
— Он высказал пожелание, чтобы я купила лицензию и сделала фирму «Пелевина — Пьер Карден». Мне единственной в России он сделал такое деловое предложение. Он звонит, интересуется, когда же я начну осуществлять эту идею.
— А что-нибудь по заказу Кардена собираетесь сделать?
— Делаю эскизы к оформлению нового киноцентра, он собирается сделать его еще интереснее, чем Каннский. У него гигантские замыслы и масштабы. Он увидел у меня авторские украшения от Ирины Белопуховой, которые я приложила к моим тканям. Пьер воскликнул: «Как красиво, как необыкновенно». Он заулыбался, глаза горят, помолодел лет на десять. И я подарила ему эти бусы.
После знакомства с моими расписными тканями Карден схватил меня за руку и потащил вниз, посадил в машину и повез показывать свое строительство, свои замки. Он же итальянец, все делает для Италии. Множество гектаров земли купил в Провансе. Ведь это бывшая земля Италии. А он итальянец, Пьетро Кардини…
Потом Пьер потащил меня в пиццерию есть пиццу по рецепту его итальянского друга. А вечером пригласил на банкет в ресторан. Мне не забыть эту встречу. Встречались не учитель и ученица, а друзья.
— Елена, чтобы расписать километры ткани, нужен не только талант и огромный труд, но еще и деньги. Участвует ли Карден в материальных затратах?
— Это никак не окупается. Правда, авторские оригиналы остаются у меня. Для него эти ткани я печатала на станках — японском и китайском. Станки уже у нас, в Ивантеевке, фирма специально для меня их закупила, освоила новые программы под этот мой карденовский заказ. Полгода я осваивала печатное производство, новые компьютеры. Станки ведь компьютерные! Теперь я, как компьютерный живописец, работаю на станке, «вышиваю» свои узорные композиции.
Печатные ткани стоят, конечно, не как оригиналы, не как ручная роспись, а намного дешевле. Вот эти деньги он мне платит. Авторское право он у меня не купил — у него, миллиардера, на эту экзотику денег нет. Я его люблю и жалею. Мне приятно ему делать мои подарки.
— А ваше ощущение мсье Кардена как человека?
— Творческий человек, он всегда в процессе, в порыве, в новых делах. Он не болеет. Бегает, даже прыгает. Водит сам свои 11 «Ягуаров». Любит машины зеленого цвета. И еще любит собак колли. У него их одиннадцать. У творческого человека мелочей нет. Все главное.
— Здесь, на выставке, представлен живописный портрет Кардена. Кто автор этой работы?
— Мне очень приятно, что вместе со мной со своими работами участвует в этой выставке мой сын Платон Пелевин-Семенов и его жена Ангелина Павлова. Портрет Кардена они писали во Франции. Вместе были там, на международном фестивале, где у меня была большая персональная выставка. Их портрет Кардена очень ему понравился. Он позволил им использовать портрет на своих выставках. Портрет побывал на выставке в Манеже. Церетели и Салахов, знакомые с Карденом, узнали его сразу. Летом они возвратят портрет великому кутюрье. Он предупреждал: «Не продавайте».
— Чтобы организовать такую богатую выставку, нужны немалые деньги?
— Я не жадничаю и не жалею о затратах. Делаю выставку для людей. Очень благодарна ключарю храма Христа Спасителя протоиерею Михаилу Рязанцеву — он помог мне организовать выставку в галерее в Нижнем храме. Принадлежит этот зал фонду мэрии. Мы неделю монтировали эту экспозицию, выстраивали демонстрационное пространство, драпировали его фирменными расписными тканями.
— В октябре вы побывали в Японии.
— Посчастливилось. На этом фестивале фильм Владиславлевой о моем творчестве занял первое место в номинации «Мода».
— Как выглядит награда лауреата фестиваля в Японии?
— Это большая статуэтка из уникального японского стекла. Там целая деревня занимается этим высоким ремеслом.
Третий фильм Владиславлевой был показан на презентации выставки Пелевиной. Он называется «Благодать». Фильм получился праздничным. В нем — гимн жизни.
— Елена, а что же для вас благодать?
— Для меня благодать слушать песни Елены Камбуровой. Благодать в более глубоком смысле — это когда чужая боль в тебе кричит громче своей. Ты должен сначала благо дать, дать кому-то, чтобы получить благодать Божию. Если ты этого не делаешь, ты благодати не получишь. Фильм снят про гибнущую русскую деревню.
Она исчезает с лица земли. А ведь издавна все начинается с деревенского ручья, с пахоты. Эту связь с землей люди перестают чувствовать. А ведь это и физическое, и духовное богатство — вода, природные стихии, деревенский храм… А люди оттуда бегут как сумасшедшие. Надо нам об этом всерьез задуматься. Расползаться, уезжать от городов-монстров, делающих из человека робота. Фильм «Благодать» — о природе.
В деревнях негде людям работать. Остались вымирающие старики и преждевременно гибнущие люди. Они выброшены из жизни, как мусор. Они как растения и не верят ни в правительство, ни в государство. У них нарушена целостность человеческая — возник разрыв между физической и духовной частью. Для государства они — никчемные люди.
— После выставки собираетесь где-то встряхнуться?
— Мечтаю на неделю поехать в деревню, в свои Жарки. Выставка будет месяц, к тому времени снежок посеребрит деревенские тропы, и я буду наслаждаться тишиной, чистым воздухом и красотой.
На выставке представлены не только костюмы-образцы. В них все необычно: и фактура ткани, и изысканное мастерство выполнения, платья, как говорили некогда, поистине бальные. Есть здесь и фарфоровые куклы в текстильных одеждах. И, естественно, эскизы, графика художника-модельера.
Дорогой гость на выставке священник отец Виктор Салтыков с матушкой Натальей — они поклонники ее творчества, вместе участвуют в очень важном проекте по сохранению русской деревни Жарки.
— Там провели все лето?
— Нет, я еще побывала на Алтае, на Телецком озере. Появилась внутренняя необходимость. На Байкале я дважды была. Алтай — особый край. Здесь Бог тебя слышит. И услышал Спаситель. Вот почему у меня здесь выставка.
— А в Жарках что изменилось?
— Прибавилось 50 метров новой дороги. Там люди покупают земли, услышав про эти заповедные места. Приезжайте. Край благодатный.
