— Господин посол, вы очень хорошо говорите по-русски!
— О, спасибо. Но, думаю, кое-где нам понадобится помощь переводчика. Есть термины, с которыми я не справляюсь. Давайте попробуем!
— Слышала, что число женщин-послов во Франции неимоверно возросло за последнее время. Давно ли Франция реально отошла от «домостроя», когда на даме висели хозяйственные хлопоты и дети, а за супругом была записана обязанность приносить в дом деньги?
— Да, любопытное наблюдение. Сейчас примерно шестая часть наших послов — женщины. И что интересно: почти все мужчины-послы женаты, а почти все женщины-послы не замужем. Женщине труднее совмещать такую сложную карьеру и брак...
— После Второй мировой заговорили о том, что француз стал редок — то есть проблемой демографического кризиса вы серьезно озаботились раньше остальных, и теперь у вас одни из лучших показателей рождаемости. Поделитесь рецептами?
— А вы знаете, что со спадом роста населения Франция столкнулась еще в конце XVIII века? К сожалению или к счастью, но мы были первой страной, которая узнала «демографическую революцию». Во время наполеоновских войн рождаемость уже начала сокращаться. А между двумя войнами — Первой и Второй мировой — население в проигравшей Германии стало расти, тогда как население Франции (несмотря на нашу победу в
Первые социальные меры по поощрению рождаемости были приняты правительством Народного фронта в 1936 году.
Вторым историческим моментом стала решительная политика правительства Виши в годы войны (в
Так или иначе, к 1946 году, при правительстве генерала де Голля, все меры по поддержке рождаемости выстроились наконец в единую систему. Она работала на протяжении всей Четвертой республики
— А почему «детородные проблемы» возникли именно в конце XVIII века?
— Как говорится, «шерше ля фам» — ищите женщину. Франция была богатой страной, с хорошими школами, и уровень воспитания и образования француженок был лучше, чем у женщин в других европейских странах. А когда уровень образования у женщин повышается, рождаемость снижается. То есть в XVIII веке во Франции происходило то, что везде в Европе началось позже. Зато мы сами — опять «в оппозиции»! У нас-то сейчас рожают активно, по
И если послевоенный бэби-бум во Франции можно скорее отнести к естественному желанию побыстрее возобновить нормальную жизнь (тем более это период тридцатилетнего бурного экономического роста), то наблюдаемый сейчас стабильно высокий уровень рождаемости, несомненно, связан с принимаемыми правительством мерами.
И еще одно объяснение ситуации XVIII века. Во Франции раньше остальных случился так называемый демографический переход, когда вместе со смертностью снижается и рождаемость. Традиционно в бедных странах, если у вас 10 детей, велика вероятность, что в конце концов в живых останется 2 или 3 ребенка; если же вы уверены, что сохраните жизнь и здоровье детей, нет необходимости рожать бесконечно.
— И все-таки остается загадка: уровень образования у француженок, видимо, по-прежнему неплох; медицина, если что, спасет — почему же вы создаете довольно большие по современным меркам семьи? Неужели дело только в материальном подбадривании со стороны властей? Наверное, есть у вас какая-то «идеологическая составляющая», может, наглядная агитация со стороны известных персон?
— Я согласен: все правительства хотят, чтобы граждан становилось больше. Но во Франции есть такой парадокс: люди пессимистично настроены насчет будущего Вселенной, цивилизации, родной страны, а насчет своей личной жизни они очень оптимистичны и деятельны!
Ну и то правда, что, когда у публичного человека появляются дети, он сразу становится популярнее, симпатичнее для окружения. Это знают и звезды, и политики. Например, во Франции была очень знаменита певица и танцовщица Жозефин Бейкер, воспитавшая 12 приемных детей разных национальностей! А прямая пропаганда в современной Франции — какие-то плакаты, призывы — это невыносимо, неприемлемо! В конце концов это личное дело каждого, и французы не потерпят, чтобы правительство вмешивалось в их частную жизнь! Льготы, пособия — это очень хорошо, но не надо смешивать божий дар с яичницей.
— Но чем же французские женщины отличаются от других европеек, что, имея столько же возможностей и соблазнов, они все-таки заводят 2–3 ребенка?
— Не могу, конечно, выступать от имени женщин, но мне кажется, что идеал француженки — быть одновременно и матерью, и привлекательной обаятельной женщиной, и очень удачливой в профессиональной жизни (и для французских мужчин, кстати, сейчас совершенно естественно рассчитывать на обязательный вклад супруги в семейный бюджет. — Е.Д.). И еще, что коренным образом отличает нас от Германии или Соединенных Штатов: во Франции у женщины нет выбора «или дети, или карьера». Француженка знает: она не станет жертвовать одним ради другого — у нее будет и хорошая работа, и дети! Закон гарантирует женщине необходимые права — оплачиваемый отпуск по родам, ясли и детсад. Есть организация по уходу и присмотру за детьми на дому.
— А что заставляет французских мужчин отважиться на статус многодетного отца?
— По большому счету идеал каждой французской семьи — иметь по меньшей мере два ребенка: мальчика и девочку. Есть даже такая поговорка: когда рождается мальчик и девочка — это выбор короля. Мужчине хочется иметь и сына, и дочку, если с двух попыток не получается, заводят третьего ребенка, — шутит г-н посол. — В среднем приходится чуть больше двух детей на семью — 2,1. И демографы, которые ратуют за увеличение рождаемости во Франции, делают упор как раз на рождение третьего ребенка.
— В вашем кинематографе много эпизодов, когда родители развелись, а ребенок проводит каникулы с «отколовшимся» родителем. У нас-то зачастую отец вычеркивается из жизни ребенка. Сохранить партнерские отношения в распавшейся паре очень тяжело.
— Как раз сейчас у нас очень много судебных разбирательств, касающихся именно прав ухода за ребенком и права держать ребенка у себя какое-то время: на выходные, по праздникам, по четным или нечетным числам. И часто истцами являются мужчины. В свою очередь суд нередко именно отца признает основным опекуном ребенка.
— В России говорят, что мужчина любит детей до тех пор, пока любит их маму. То есть это совершенно нефранцузская история?
— Верно, что наши мужчины сейчас готовы к очень большим действиям, чтобы сохранить отцовство. Трудно сказать, почему. Во Франции ребенок — это что-то очень ценное: можно потерять работу, выслуженный пост и... что останется?
