— Уже прошло два месяца, как вы покинули “Справедливую Россию” и примкнули к ОНФ, как вам на новом месте?
— Я поучаствовал в нескольких дискуссионных площадках “Единой России” и убедился в правильности своего выбора. У меня появилась возможность не только открыто заявлять идеи, с которыми я и раньше выходил, но и находить достойных партнеров по дискуссии. А нормальная дискуссионная площадка, в данном случае — Народного фронта, для любого политика всегда комфортна.
— Ну если вы заговорили о комфорте, тогда скажите честно, вам не совестно, что вы ушли из своей партии буквально в канун выборов?
— Ни один из моих бывших однопартийцев не сможет упрекнуть меня в неисполнении обязательств перед партией. Причина моего ухода — это принципиальные различия моей позиции и позиции Миронова по вопросам развития партии. Увы, он позволил себе забыть о договоренностях, которые касались не столько меня, сколько наших однопартийцев. Для меня подобное поведение неприемлемо. Так что я принял решение выйти из “Справедливой России” и не считаю, что поступился своими принципами.
— А о каких нарушенных договоренностях идет речь? Пример можете привести?
— Взять хотя бы ситуацию с Еленой Вторыгиной, уступившей ему свой депутатский мандат. В любой другой партии она была бы героем. Но лидер “Справедливой России” ни одно из данных ей в мае обещаний — от бытовых до политических — не выполнил, в результате чего она была вынуждена уйти. И это только один пример.
Еще пример — на этапе формирования “Справедливой России”, когда объединились три партии — “Родина”, Партия жизни и Партия пенсионеров, — наши представители договорились использовать кадровый потенциал и программы всех трех структур, прежде всего “Родины”. Однако со временем все это было пущено по ветру. Большинство представителей “Родины” за последние 4 года покинули объединенную партию. Можно сказать, что “Справедливая Россия” в нынешнем виде представляет собой большую Партию жизни.
— То есть, вы согласны с заявлением Дмитрия Рогозина о “рейдерском захвате “Родины”?
— Да нет... Рейдерство, при всем моем негативном отношении к противоправной деятельности, подразумевает серьезную согласованную работу профессионального коллектива злоумышленников. А в нашем случае все гораздо проще, речь идет о банальном обмане коллег по объединительному процессу. Сами посмотрите: сейчас в “Справедливой России” фактически отсутствует представительство Партии пенсионеров, а “Родина” была представлена лишь мной и еще несколькими депутатами.
— Выходя из “Справедливой России” вы заявили, что в партии вам стало душно. Что вы имели в виду?
— Во-первых, “Справедливая Россия” стала предметом управления одного человека. Может быть, это было бы неплохо, если бы этим человеком был не Сергей Миронов. С ним — это совершенно неэффективно. Примеров тому масса и главный — его экспромт с “уходом” из председателей партии на апрельском съезде СР, с помощью которого он пытался сохранить свою федеральную должность, не теряя влияния в партии. Итог вам известен. И таких примеров масса. Повторюсь, проблема в том, что он монополизировал власть в партии в ущерб другим партийцам.
Во-вторых, неясность политической позиции партии привела к тому, что мы, фактически, метались от призывов к сотрудничеству с властью к оголтелой критике этой самой власти. Мы оказались в положении, когда от нас и никакого позитива не исходило, и к конструктивному диалогу готовности не было. Это был путь в маргиналы, а я, как и многие мои коллеги, маргиналом становиться не захотел — это в наши планы не входило.
Кроме того, мы не видели никаких перспектив “Справедливой России”. Напомню известное высказывание Сергея Михайловича о том, что он лично поддерживает Владимира Путина, но борется с его партией — “Единой Россией”. Журналисты это обычно высмеивали, а меня, как и большинство партийцев, это противоречие ставило в тупик.
— Ну почему же нет перспектив? Миронов, например, постоянно ссылается на некие закрытые опросы, по которым “Справедливая Россия” якобы имеет гораздо более высокий рейтинг, чем дают три крупнейших социологических агентства страны. У Сергея Михайловича есть какие-то секретные сведения?
— Я не раз сталкивался с подобным мифотворчеством, и не только я. Достаточно вспомнить нашумевшую историю 2007 года: включение в первую “тройку” избирательного списка партии Сергея Шаргунова (молодой писатель, известный в бомонде рядом “гламурных” книг. — Ред.), а уже две недели спустя его исключение. Вся эта возня сопровождалась заявлениями Сергея Миронова о неких сигналах “сверху”, согласно которым писателя надо было поставить в список, а через 2 недели исключить.
Таинственные ссылки на некое мнение “сверху” вообще характерны для Миронова, когда надо принять какое-либо важное решение. Поскольку принимаются такие решения, как правило, без учета логики событий и практических соображений, подобные ссылки стали для него едва ли не единственным инструментом управления партией.
