Утром в пятницу, 14 декабря, за несколько дней до Рождества в школу вошел «прохожий» — некто Адам Ленца, 20-летний парень. За несколько минут он расстрелял шесть учителей и двадцать детей в возрасте от 5 до 12 лет. Когда весть об побоище дошла до близлежащего госпиталя Дэнбери, его врачи немедленно подготовили операционные комнаты. Но все это оказалось ненужным, как и кавалькада машин «скорой помощи», пригнанная к школе. Раненым оказался лишь один учитель, хотя в подобных случаях число раненых обычно многократно превышает число убитых. Но Ланца расстреливал своих жертв с близкого расстояния, в упор и добивал раненых. Он произвел около ста выстрелов из пистолетов «Sig Saner» и «Glock» и полуавтомата-карабина «Bushmaster 223 M4», которым вооружены американские спецназовцы в Ираке и Афганистане.
Согласно новым правилам безопасности, недавно введенным в «Сэнди Хук», после 9.30 все двери школы закрывались. Войти и выйти можно было лишь по предъявлению удостоверения личности. Вся эта процедура просматривалась по внутреннему телевидению. Сейчас еще нет окончательной версии того, как убийца проник в здание школы. Дальнейшее выглядело так. Ланца вошел в помещение с той стороны, где находится офис директрисы. Здесь он устранил первую линию «обороны», застрелив директрису Даун Хохспранг и школьного психолога Мэри Шерлах, а также других взрослых. Путь в класс был открыт. Убийца прошелся лишь по двум классным комнатам и убил 20 детей. По-видимому, этого оказалось «достаточно» для Ланцы, чтобы объяснить свою «точку зрения», и он застрелился.
Но остальная школа еще не знала об этом. Как только раздались первые выстрелы, учителя, прошедшие соответствующую подготовку, немедленно заперли и забаррикадировали двери своих классов. Детей попрятали в стенных шкафах и под партами.
— Мы слышали громкие хлопки. Сначала нам показалось, что кто-то опрокидывает мебель, но затем стали отчетливо слышны выстрелы и крики, — рассказывает со слезами на глазах 9-летний Бренден Мэрри. — Я отчетливо слышал возгласы «Руки вверх!» и «Не стреляйте!».
Кто-то по телефону «911» вызвал полицию. Она оказалась на месте почти мгновенно и все-таки поздно. Пули летят быстрее полицейских машин. Шум в школе затих. Стрельба прекратилась. Но учителя по-прежнему не выпускали детей из тайников. Наконец минут так через пятнадцать по школьному интеркому прозвучало объявление: «Вы уже в безопасности».
Под эскортом учителей, полиции и бойцов S.W.A.T. (вроде российских МЧС) детей стали выводить из школы. Полицейские дежурили почти у каждой двери, ведущей в классные комнаты.
Главные события переместились в здание пожарного депо. В одном помещении сложили тела убитых детей. Из другого доносились музыка и диалоги мультфильмов. Там развлекали, вернее, отвлекали спасенных. Сюда приходили родители, чтобы забрать своих детей. Некоторым из них говорили, что их дети ушли в мир иной. Стоны, слезы, крики отчаяния оглушали округу. Это было ужасно. (В «Сэнди Хук» учатся до 700 детей.) Эти крики заглушали лай полицейских собак, и даже шум моторов полицейских вертолетов, барражировавших над школой.
Почти одновременно с полицией заработали и медиа. Вскоре количество репортеров превзошло количество копов, а количество телефургонов — количество полицейских машин и карет «скорой помощи». Вся Америка — от Атлантического океана до Тихого — прильнула к телеэкранам. Многие кабельные каналы повели непрекращающиеся репортажи о ньютаунской трагедии. Они ведутся уже третий день подряд, прерываемые лишь рекламой, добру и злу внимающей равнодушно и восхваляющей предрождественские распродажи. Интервью очевидцев, полицейских чинов, властей штата, включая губернатора, экспертов по оружию, психологов, социологов, политиков. И висящий над всеми ими вопрос «Почему?» И еще один — «Доколе?»
Выяснилось, что Адам Ланца явился в школу «Сэнди Хук» с уже запятнанными кровью руками. До этого он застрелил свою мать Нэнси Ланца, преподавательницу не то той же школы, не то другой. Оружие бойни принадлежало ей. Нэнси была коллекционером оружия и любила стрелять в цель со своими двумя сыновьями Адамом и Райаном. Думала ли она, что будет убита своим коллекционным оружием и своим сыном, которого она сама научила стрелять… по мишеням?
Побоище в Ньютауне второе по количеству жертв в США, после серийных убийств в Вирджинском технологическом институте в 2007 году. Тогда погибли 32 человека. Агенты ФБР «на всякий случай» допросили старшего брата убийцы Райана, живущего в Хобокене, штат Нью-Джерси. Поначалу подозрение пало на него, так как у тела застрелившегося убийцы нашли его удостоверение личности. Допросили также и отца маньяка Питера Ланцу. Он сейчас в разводе с Нэнси. После допросов обоих освободили. Против них не выдвинуты никакие обвинения…
Унося на руках свою 4-летнюю дочь, житель Ньютауна Крейг Энсмен сказал:
— Над этой местностью образовалась черная туча. Она уже никогда не рассеется.
Не рассеется она и над всей Америкой.
— Зло посетило сегодня нашу общину, — сказал губернатор штата Коннектикут Дэниел Мэллой.
Зло посетило не только общину Ньютауна, но и всю Америку.
Через несколько часов президент Обама выступил с заявлением по национальному телевидению. «Наши сердца сломлены», — сказал Обама. Он добавил, что его первой реакцией была реакция отца, а не президента. «Я уверен, что сейчас в Америке нет ни одного родителя, который не был бы охвачен такой же печалью, как я», — продолжал президент. Говоря об убитых «прекрасных маленьких детях», он сказал: «Перед ними раскрывалась вся жизнь: дни рождения, окончание школы, свадьбы, их собственные дети».
Президент то и дело смахивал слезы, набегавшие на его глаза. Иногда он делал долгие паузы, чтобы взять себя в руки. Он объявил, что примет «разумные меры» для прекращения подобных инцидентов. В этой части своего выступления Обама весьма осторожно выбирал слова. Он не раскрыл смысла слов «разумные меры», не выступил с какими-либо новыми инициативами, такими как запрещение продажи многозарядных автоматов или запрещение продажи огнестрельного оружия людям, страдавших ранее душевными болезнями. За все четыре года своего пребывания в Белом доме Обама ни разу не настаивал по-настоящему на ужесточении контроля над огнестрельным оружием. И в прошлую пятницу он ограничился туманными намеками, призвав политиков забыть свои разногласия, чтобы положить конец подобным трагедиям.
Выступление Обамы по поводу трагедии в Ньютауне уже четвертое в аналогичном случае за время его президентства. Он перечислил и прошлые трагедии. Как и в прошлые разы, он полетел на место преступления и принял участие в воскресной поминальной церемонии (16 декабря). Но что дальше?
Даже половинчатый закон о запрещении продажи автоматического оружия, принятый при президенте Клинтоне, уже закончил свое действие, и никто не решается возобновить его. Обама в своем выступлении сказал, что «мы не впервые переживаем такое. Да, так было после трагедии в Коламбайне в 1999 году, после трагедии в Вирджинии в 2007 году, после бойни в кинотеатре города Аврора. Да, Америка не впервые переживает такое. Но пока что все переживаниями и заканчивается».
Когда репортеры, аккредитованные при Белом доме, достали президентского пресс-секретаря вопросами о том, не повлечет ли трагедия в Ньютауне новые запретные усилия, Джей Кэрни ответил, что администрация не хочет «политизировать» трагедию. «Нынешний день не такой день», — сказал он. А какой же? Сколько детей нужно еще убить, чтобы настал «такой день»?
Республиканцы делают все, чтобы «такой день» никогда не наступил. Контроль над огнестрельным оружием, видите ли, противоречит их философии и идеологии. После каждого массового убийства, пролив «приличное» количество крокодиловых слез, они заявляют, что было бы лучше вооружить и возможных жертв. (В данном случае воспитателей детского садика.) И сейчас республиканцы вкупе с умеренными демократами, прослезившись для проформы, продемонстрировав свой «ужас» перед случившимся, заявляют, что сейчас «не время» говорить о мерах контроля. Либеральные демократы, наоборот, требуют именно такого разговора. Конгрессмен Кэролайн Маккарти, муж которой был убит маньяком еще в 1993 году, а сын тяжело ранен, заявила, что она возобновит свой поход на Капитолий за широкое законодательство в области контроля над оружием. «Я больше не буду стесняться!» — воскликнула она.
Кристен Рэнд, директор Центра по политике насилия, выражает, хотя и робкую, надежду на то, что трагедия в Ньютауне сдвинет воз с места, поскольку ее жертвы — дети. (По уточненным данным, убиты 12 девочек и 8 мальчиков 6—7 лет. Все шесть убитых учителей — женщины.) По ее мнению, уменьшившаяся роль оружейного лобби в президентских выборах 2012 года тоже вселяет надежду, что Ньютаун «изменит правила игры». Она, как и ее единомышленники, призывает Обаму воспользоваться президентскими указами, чтобы обойти Конгресс, как это делали Клинтон и Буш-отец.
Арнольд Гроссман — автор книги-бестселлера «Одна нация под пистолетом» (парафраз девиза США «Одна нация под Богом»). Он крайне взволнованно реагировал на ньютаунскую трагедию. «Оружейное лобби, трусливые политики и Верховный суд продолжают помогать вышедшему из берегов насилию, которое является ни больше ни меньше как внутренним терроризмом пользующихся оружием массового уничтожения», — говорит он. Как можно считать в порядке вещей ситуацию, когда страна с населением в 315 миллионов человек имеет на руках 300 миллионов стволов, почти по одному на каждого мужчину, женщину и ребенка?» — вопрошает Гроссман. И наконец, он призывает американцев «во имя всех наших детей, во имя нашей кровоточащей нации подняться против адвокатов права на ношение оружия, чтобы защитить подлинное право на жизнь, свободу и поиск счастья, которое постоянно находится под угрозой эпидемии огнестрельного насилия». Он предлагает президенту оружейного лобби — Национальной оружейной ассоциации — посещать все места, где происходят трагедии вроде нынешней, и «объяснять» родителям убитых детей, почему он выступает против антиоружейного законодательства.
Последнее предложение Гроссмана имеет, разумеется, риторический характер. Но его определение массовых убийств как внутреннего терроризма нашло широкий отклик у американцев. В Соединенных Штатах ежегодно от огнестрельного оружия погибают около 100 тысяч человек.
Всю ночь 15 декабря в церквах Ньютауна шли молебны по усопшим. Горы цветов, открыток и игрушек, в основном плюшевых медвежат, возникали стихийно перед домами убитых детей и их воспитателей, перед школой, там, где красуется черная надпись на белой доске: «Начальная школа «Сэнди Хук». Прохожий, добро пожаловать».
