Самый центр столицы. В минуте ходьбы от метро. Третьяковка. Пересечение Климентовского переулка и улицы Пятницкой — течет толпа. «Великолепная церковь Климента, Папы Римского, — восторгался когда-то поэт Аполлон Григорьев. — Перед ней вы остановитесь и идя по Пятницкой: она поразит вас строгостью и величавостью своего стиля, своею даже гармониею частей…»
В православной лавке у входа в обитель небольшая очередь — булочки, ватрушки, все, как говорится, правильное, по-православному «кошерное». Цены от 20 до 30 рублей за пирожок.
И, собственно, то, что происходит в этом храме сейчас, к вере и религии имеет отношение минимальное — все тоже упирается в деньги.
— Я должен платить зарплату служащим, уборщицам, продавцам, платить налоги — средств на это больше нет. Еще недавно мы вполне были способны прокормить себя сами. Но сейчас, после того как изменилась политика городских властей в отношении малого бизнеса, вопрос о нашем существовании висит на волоске, — говорит Леонид Калинин.
Сам храм, конечно, не коммерческий проект. Но содержание его тоже определенного рода отлаженный механизм, как объясняет отец Леонид, работа которого вдруг оказалась разрушена.
— Все началось с того, что городские власти решили убрать с улиц киоски и ларьки, так называемые шанхайчики, — продолжает настоятель. — С одной стороны, это хорошо — порядок в Москве нужен, чистота. Но с другой — этим кормились тысячи москвичей, те, кто работал в таких киосках, кто владел ими. У нас, к примеру, с благословения священноначалия было 28 православных церковных лавок с молочными продуктами. Расположены они были в двух округах. Управы ежемесячно «спускали» нам списки нуждающихся семей, многодетных, им товары выдавались бесплатно. Я — сам отец троих детей — подсчитал, сколько молока и кефира надо в неделю на большую семью. Помощи ни у патриархии, ни у мэрии на содержание городской собственности, коей является храм, не просили. Заработанные средства шли на зарплату служащим и оплату ЖКХ. Одних лампочек в месяц нужно было поменять десятки. Около 450 тысяч в месяц у нас только коммунальные платежи. Думаете, легко содержать такую махину? Однако была создана сеть, которая обслуживала сама себя и функционировала почти бесперебойно, давая средства...
Но еще в 2011 году было отдано распоряжение Собянина заменить старые ларьки на новые, красивые и функциональные. Разработанные и продаваемые специальными, уполномоченными на то компаниями. Все помнят, какой скандал вызвало это начинание.
Ларек нового вида, по словам отца Леонида, стоит под 500 тысяч рублей. Один. Сумма для мелких коммерсантов неподъемная. Однако тем, кто нарушит распоряжение мэрии, предложили закрыться — иначе старые киоски будут вывозить насильственно. И тоже за деньги. 70 тысяч рублей эвакуация.
— Мы крякнули, взяли кредит, но закупили ларьки, — продолжает отец Леонид. — И тут выяснилось, что есть некий план новой дислокации, в котором большинства наших ларьков вообще нет. И не только нас. Ларьки уже куплены, а ставить их некуда — необходимые бумаги не подписаны. Если они и не будут подписаны и мы не попадем в список мэрии, то нас попросту уничтожат, сокрушат.
Последний срок, когда еще можно было суетиться насчет ларьков и дислокации, — 7 декабря, как заявили в управе. Он прошел, но все по-прежнему находится в подвешенном состоянии. И не только для церкви. Люди нервничают, дергаются, съезжают с катушек. На юге Москвы азербайджанец, владевший одной из точек с фруктами, начал стрелять из травматики, когда его ларек попытались насильственно ликвидировать.
— А что ему еще оставалось делать? — вопрошает священник. — Человека тоже можно понять. Ему нечем кормить семью, работников.
Чтобы хоть как-то сократить расходы, отопление в храме пришлось сейчас срочно урезать. Драгоценные фрески, свежие, только что отреставрированные, мерзнут на декабрьском морозе. Закрытый пленкой иконостас даже еще и не закончен. И тоже под вопросом — будет ли завершена его давно и успешно идущая реставрация по государственной программе на государственные деньги. Потому как средства-то на ремонт выделял и продолжает выделять город — так было заведено еще при Алексии Втором, по его личной просьбе, — а ЖКХ оплачивает сам храм.
И при минус пятнадцати бессмертный лик Христа и прочих апостолов, наверное, не очень-то и выпишешь! Муза замерзнет.
Уникальная достопримечательность Москвы — единственная в приличном состоянии каменная церковь XVIII века, храм Священномученика Климента, Папы Римского. Только эта церковь да более ранний Кремль сохранились в неприкосновенности. Не сгорел храм в пожаре 1812 года, не был взорван большевиками. Достоял до наших дней — в недавней истории был филиалом Ленинской библиотеки.
В 2008-м его передали РПЦ. Лужков и позже Собянин поддержали.
Реставраторы восстановили и отштукатурили стены, встретили радушно представителя ЮНЕСКО Аркадия Небольсина, восторженно отозвавшегося о внутреннем убранстве и сохранившихся в целости интерьерах.
3500 метров площади, с другой стороны, поди согрей! Сейчас у входа в придел холодно. Сомневаюсь, что могла бы выстоять здесь на службе даже в шубе. И не очень верю в то, что храм в центре не приносит никакого дополнительного дохода. «Откуда? — говорит отец Леонид. — Мы уже и так просим жертвовать на свечи максимально, это вынужденная мера, но все равно выходит не больше 300 тысяч рублей в месяц — этого мало, чтобы даже заплатить коммуналку. И я теперь должен думать не о духовном и вечном, а о том, что я скажу своим мирским работникам, которых уволю по сокращению штатов».
Сегодня в 8 часов утра должны сокрушить церковные киоски. Жители возмущались, писали письма, но сделать ничего не могут. Власти безмолвствуют.
Отец Леонид Калинин жутко расстроен. Он сам архитектор по образованию, руководил художественной реставрацией храма Христа Спасителя, строил церковь в Нью-Йорке. Сейчас от безнадеги тоже собирается писать письмо мэру Собянину, чтобы объяснить, что происходит. Может, тот и поймет. В 2011 году Сергей Семенович, говорит, был здесь на ремонтных работах по восстановлению исторического облика, отнесся положительно, хвалил, что многие проблемы приход старается решить сам. «Я понимаю, что это не вина мэра, он же не может вникнуть во все вопросы, которые стоят перед городом, — продолжает священник. — А мелким чиновникам нет никакого дела — будет действовать этот храм или он погибнет со всеми своими иконами. У нашей общины уже есть опыт служения на улице. Так было с 2002 по 2005 годы. Судя по всему, все возвращается. Если дело не сдвинется с мертвой точки, в самые сильные морозы по-любому нам придется закрыть церковь и отапливать, освещать ее только по выходным во время службы».
А еще, думаю, можно предложить прихожанам согревать храм своим дыханием...
