Первая волна массового строительства жилья в Москве пришлась на конец первой трети прошлого столетия. После Первой мировой войны и событий 1917–1918 гг. численность населения столицы резко выросла — и большевикам пришлось в срочном порядке заняться улучшением «качества жизни трудящихся масс, освобожденных революцией». Разумеется, новые форматы жилья строились на внушительном идеологическом фундаменте. «Мы не можем новое содержание втискивать в старые формы, — писал архитектор А.Пастернак. — Необходимо переоценить понятия «комфорт» и «уют». Не стыдно ли нам повторять гнилые формы буржуазных квартир?» Переоценка понятий «комфорт» и «уют» привела к тому, что новые рабочие дома, строившиеся в 1920–1930 гг., имели очень мало индивидуальных удобств — во многих квартирах не было ванных комнат, а кухни были такими маленькими, что в них с трудом умещалась плита и небольшой буфет с посудой. Зато огромные площади занимали помещения общественного назначения — ясли, залы собраний, детские комнаты, столовые, мастерские, колясочные и так далее.
Несколько лет назад сотрудники НИиПИ Генплана провели комплексное исследование и выявили в границах МКАД более 100 объектов, относящихся к эпохе «обобществленного быта». 27 из них — это комплексы жилых домов, состоящие из нескольких кварталов или 10–30 зданий, 30 объектов представляют собой группы по 3–4 жилых здания и, наконец, 50 объектов являются отдельно стоящими. Последние, по словам экспертов, представляют наименьший интерес для специалистов, поскольку находятся вне исторического контекста.
У комиссии, занимающейся проблемами застройки исторического центра Москвы, пока руки дошли только до 9 кварталов, расположенных в ЦАО. В течение нескольких месяцев вокруг большинства из них велись бурные дискуссии, в том числе с участием жителей. «Мы очень просим вас оставить нас наконец в покое, — потребовала прямо на заседании комиссии представитель инициативной группы квартала «Усачевка». — Каждые три года нас начинают трясти, угрожая сносом. Нам нравятся наши дома, и мы не хотим никуда из них переезжать». Префектура ЦАО, в свою очередь, утверждает, что люди сами не знают, что говорят. Обследование застройки 20–30-х годов выявило ее крайне тяжелое техническое состояние. По оценке НИиПИ Генплана, износ одной трети зданий составляет 60–100%, оставшихся — 40–60%. «Использование при строительстве дешевых материалов, а также отсутствие в течение всего периода эксплуатации капитального ремонта привели к тому, что многие дома разрушаются буквально на глазах», — отмечается в отчете специалистов. На заседании бывшей «сносной» комиссии зам. главы ЦАО Сергей Федоров заявил, что позиция префектуры в отношении поселков конструктивизма остается неизменной: два квартала нужно сохранить в существующих габаритах и планировке, а в остальных разрешить снос и последующее строительство с возможным изменением этажности. В округе еще остается полно коммуналок и ветхого жилья, жителей которых нужно куда-то расселять.
Председатель комиссии Марат Хуснуллин честно признался, что сам побывал в нескольких поселках и пока не понял, «что там архитектурно ценного». «Как строитель я точно знаю, что так строить нельзя», — прокомментировал он состояние домов в квартале «Русаковка-2» (четная сторона ул. Русаковская, кв. 998). Глава стройкомплекса добавил, что отношение жителей к вопросу сохранения застройки 20–30-х гг. различное. Во время посещения «Русаковки» к нему прямо на улице подходили люди и слезно умоляли переселить их в другие, более современные и комфортабельные дома.
Сотрудники НИиПИ Генплана в 2009 году попытались найти компромиссное решение. Они предложили разделить конструктивистскую застройку на три категории — особо ценную (например «Буденовский поселок»), просто ценную («Абельмановская застава») и малоценную («Русаковка-2»). В кварталах первой категории, по мнению специалистов, нужно разрешить только капитальный ремонт внутренних помещений. При этом одну-две квартиры предлагалось оставить в первозданном виде как иллюстрацию идеи обобществленного быта. В жилых комплексах второй категории ценности возможны работы по надстройке и увеличению объемов зданий. И наконец, малоценные кварталы могли бы пойти под снос.
Бывшая «сносная» комиссия ознакомилась с предложениями НИиПИ Генплана, однако ее собственное решение оказалось более радикальным. Особо ценными архитектурными и историческими ансамблями эксперты признали 7 поселков из 9 — «Дубровку», «Погодинскую», «Русаковку-1», «Абельмановскую заставу», «Нижнюю Пресню», «Замоскворецкий рабочий» и «Усачевку». В них нельзя будет проводить снос, только работы по капремонту и реконструкции в существующих габаритах зданий. «Русаковку-2» эксперты также признали малоценным градостроительным ансамблем и согласились с тем, что в перспективе стоящие там дома будут снесены.
Горячие споры развернулись вокруг «Буденовского поселка», который искусствоведы считают чуть ли не самым ценным образцом жилой застройки эпохи русского авангарда, а префектура ЦАО насмерть стоит на том, что в «этих домах жить нельзя». «Городок прекрасно сохранился, в нем был минимум перестроек. Со всего мира специально приезжают архитекторы, чтобы на него посмотреть», — заявил на заседании зам. директора музеев Московского Кремля, член научно-методического совета Минкульта Андрей Баталов. А вот жители разделились на два противоборствующих лагеря. Одни, как и в случае с «Усачевкой», требуют, чтобы «городские власти оставили их в покое». Другие — напротив, ратуют за снос и переселение. «Любое наше решение должно быть подкреплено деньгами, — отметил Марат Хуснуллин. — Судя по техническому состоянию домов, капремонт в «Буденовском поселке» не даст нужного эффекта и будет слишком дорог». Тем не менее комиссия решила не делать окончательного вывода о судьбе квартала и еще раз обсудить все возможные варианты на общественных слушаниях.
МЕЖДУ ТЕМ
Комиссия по рассмотрению вопросов осуществления градостроительной деятельности в историческом центре Москвы не смогла достичь компромисса с градозащитниками по 5 проектам, расположенным внутри Садового кольца. «Архнадзор» и примкнувшие эксперты продолжают настаивать на прекращении строительства театра «Геликон-опера» и Музыкального квартала на Большой Никитской улице, не одобряют проект 6-этажного гостиничного комплекса на Никитском бульваре (рядом с Домжуром), считают невозможной надстройку пентхаусом дома князей Волконских (фигурирует в «Войне и мире» как «дом старика Болконского») на ул. Воздвиженка и сооружение комплекса зданий для ФСО на ул. Волхонка, 3/5. Перечень этих спорных проектов решено передать в Министерство культуры для вынесения окончательного вердикта.
