«На следующей неделе в Минфине состоится совещание по проблематике рынка Forex. Никто уже не сомневается, что он должен быть регулируемым. В настоящее время идет дискуссия по механизмам регулирования данного рынка с участием регуляторов и профессионального сообщества», — заявил на прошлой неделе зам. министра финансов РФ Алексей Саватюгин.
Как могло случиться, что рынок, оперирующий значительными финансовыми потоками и привлекающий средства граждан, мог оказаться, по сути, вне правового пространства РФ? Сама природа «Форекса» провоцирует максимальный либерализм. Мирового правительства, которое предписывало бы другим государствам правила поведения на международном валютном рынке, пока, слава богу, нет. Наднациональные органы вроде ООН занимаются политическими, а не финансовыми проблемами.
Единые правила игры на рынке «Форекс» приняты в рамках G20. А началось все с 1976 года, когда после нефтяного эмбарго арабских стран и вызванного им кризиса валютного рынка наиболее экономически развитые страны мира (тогда в рамках G7) договорились о совместных действиях на валютном рынке. Это был один из первых успехов «большой семерки», который позволил ей стать не просто клубом, где президенты отдыхают и общаются на равных, а местом, где принимаются решения.
Появление неформальных, но соблюдаемых крупнейшими игроками правил (например, клиринга, гарантирующего поставку валюты) дало возможность играть на этом рынке не только центробанкам и крупнейшим частным банкам, но и физическим лицам. Ведущие валюты очень устойчивы: колебания на 3% в день — ужас, после которого раздаются вопли даже не о кризисе, а о мировой катастрофе. Обычные колебания до 1% в день позволяют участникам неплохо зарабатывать. А банкам, финансирующим процесс биржевой игры, предоставлять участникам нигде больше не виданные кредитные плечи 1:100 и более.
Напомним, что кредитным плечом называют сверхкраткосрочный (в рамках дня, иногда на пару часов) кредит для биржевой игры. Так, если у игрока есть $10 тыс., то с плечом 1:1 он может совершать сделки на $20 тыс., а с плечом 1:2—на $30 тыс. ($10 тыс. своих и $20 тыс. заемных). На обычных биржах для плеч приняты специальные названия: «первое плечо» (1:1), «второе» (1:2) и т.д. При этом сделка с пятым и выше плечом считается запредельно рискованной.
На «Форексе» не так. Там разговор начинается с плеча 1:50. Стандартным считается 1:100, а запредельным 1:1000. Пришли на биржу с $1 тыс. в кармане — и совершаете миллионные сделки. В ведущих странах мира это не запрещено, так же как и в России.
Спору нет: такие плечи позволяют опытным и удачливым игрокам получать значительные прибыли. Однако «Форекс» для физических лиц считается оазисом запредельного риска. Он нигде не является массовым занятием игроков, биржевым мейнстримом. Агрессивной рекламы, привлекающей неопытных пользователей, тоже нет.
При всем либерализме рынок «Форекс» регулируется. В развитых странах клиента просто не пустят в игру без подписания кипы бумаг, где прописано, что брокер не рискует ничем, а клиент — всем. Беседа с юристом обычно продолжается несколько часов и в обязательном порядке записывается. Так, согласно немецкому законодательству, юридическая служба брокера должна проинформировать клиента о всех рисках, включая влияние на рынок «Форекс» колебаний погоды. Не говоря уж об астрологических прогнозах (не шутка).
Некоторые государства идут по пути приравнивания рынка «Форекс» для физических лиц к… азартным играм. Правда, это экзотика, не характерная для развитых экономик. В ведущих странах за поведением игроков следит либо Минфин, либо уполномоченный регулятор фондового рынка. Полномочия регулировать «Форекс» у центробанков есть мало где, хотя центробанки являются ведущими игроками. Собственно, где есть мегарегулятор в лице ЦБ, следящий за всем сразу, — там полномочия у ЦБ. В основном же за «Форексом» следит Минфин.
В России «Форекс» долго не удавалось никуда «приткнуть». Он, что называется, не проходил по специфике. В ЦБ не находили общего языка с участниками рынка. Жесткие банковские нормативы заведомо не подходили для рискованных игроков. Минфин же старался сбросить с себя ответственность за микрофинансовые организации и прочие рискованные сегменты финансового рынка, передав их ФСФР.
По конфигурации полномочий «Форекс» более всего подпадал под компетенцию ФСФР. Но для нормального регулирования этого рынка ФСФР пришлось бы дать дополнительные полномочия в части валютного регулирования. Никто этого делать не спешил, поскольку такое решение ущемляло бы интересы других ведомств. А в ФСФР и не настаивали. При переданных ей огромных полномочиях (один страховой рынок чего стоит) ФСФР была физически слаба. В службе элементарно не хватало кадров. Не потому что специалистов по «Форексу» в России нет, а потому что людям зарплату надо платить. А бюджет ФСФР большого штата высокооплачиваемых специалистов не предусматривал.
Чтобы контроль был эффективным, финансирование самих контролеров должно быть адекватным. Иначе получается, что пожаловаться некому. «МК» не раз писал об этом (см. заметку «Ловушка для миллионеров» в «МК» от 16 января).
Появление на рынке хозяина, возможно, изменит ситуацию к лучшему для всех. Игроки наконец-то получат эффективный «жалобный» телефон. А профессиональные участники рынка избавятся от мошенников, которые мешают им развиваться. Для этого не особо важно, кто станет регулятором рынка. Методом исключения — это Минфин, поскольку на финансовом рынке создается мегарегулятор под эгидой ЦБ, а ЦБ в свою епархию «Форекс» брать не хочет.
