— Кто-то скажет, что у современного искусства своя история, но это не так, — уверен один из кураторов выставки, глава отдела новейших течений Кирилл Светляков. — Современное искусство, конечно, не натюрморт, но его гены есть и в этом жанре. Эмпирический сравнительный анализ старых и новых работ открывает перед нами принципиально новые смыслы.
Чтобы показать параллели наглядно, выставку поделили на разделы по жанрам натюрмортов — «цветы и плоды», «кухни», «трапезы», «фигурные обманки», натюрморты с атрибутами научных им художественных занятий и т.д. А главное, в каждом из них выставили рядом изображения «мертвой природы» (а именно так переводится слово «натюрморт» с французского) из разных эпох. Так, в разделе «ботанических рисунков» соседями оказались сибирский художник Василий Худяков, выходец из крепостных крестьян, занимавшийся в школе графа Строгонова, и современный художник, концептуалист Илья Кабаков. Рисунок Худякова 1843 года детально изображает овощи, в центре композиции — морковь. Она же — главное действующее лицо в работе 1974 года Кабакова, только написана проще и лаконичнее. А вот другой раздел, посвященный вечной теме — memento mori: здесь мы находим картину середины ХVIII века неизвестного художника и арт-объект еще одного знаменитого концептуалиста Игоря Макаревича. Оба «натюрморта» изображают череп. Правда, смысл эти черепа несут разный: если для искусства ХVIII века это классический символ смерти, то для Макаревич «Череп Буратино» с соответствующим персонажу длинным носом — скорее забавная игра с каноническим сюжетом старого искусства.
— Для старых художников копирование с натуры было престижным и любимым делом, они созидали «мир на столе», мир вещей и предметов, — говорит еще один куратор выставки, специалист по живописи ХVIII — первой половины XIX веков Светлана Усачева. — И эта выставка показывает, что классическое искусство может быть не менее современным, чем искусство нашего времени. Взять хотя бы раздел «обманок»...
Надо сказать, это самый эффектный и показательный раздел, в отличие от других сравнений, некоторые из которых притянуты за уши. В нем выставлены фигурки людей, которые когда-то украшали парки усадеб (например, Кусково и Останкино), вводя в замешательство светских дам. В Третьяковке эти «обманки», изображающие дворян, крестьян и маленьких собачек, показаны на фоне старой Москвы. Во второй части инсталляции — современная картина с фигурами-«обманками»: на фоне Москва-Сити стоит модная блондинка в мини-юбке, бомж и снова маленькая собачка. Их создатель — Татьяна Назаренко. В 1990-х ее выставка «Переход» с этими объектами заняла целый этаж ЦДХ.
— Когда я начинала готовить ту выставку, мне не хотелось писать обычные картины, и я придумала сделать такие «обманки». И только когда вплотную принялась за работу, узнала, что в ХVIII веке уже были такие опыты, и тут же отправилась в Кусково. Интересная параллель получилась, по-моему, — рассказала «МК» Татьяна Григорьевна.
В целом выставка получилась насыщенной, но не полной — в ней преобладают работы ХIХ и ХVIII века (их даже слишком много), натюрморт конца ХХ и начала ХХI века представлен скромнее, хотя именно на сравнении с нашим временем строится экспозиция, а натюрморт первой половины ХХ века (к тому времени относятся масса знаменитых работ в этом жанре) начисто отсутствует. Но выставка ведь, как объяснили ее организаторы, посвящена не истории эволюции натюрморта, а построена на сравнениях и параллелях. И в этом смысле можно сделать вывод, что действительно изменился подход художников и функции произведения — теперь художники предлагают нам не созидать, а размышлять, анализировать. Но вот что интересно — на размышления нас наталкивают те же сюжеты, что два века назад призывали нас любоваться и созидать.
