«Музыка лечит!» — утверждает ДиДюЛя в названии концертной программы, уже много лет оставаясь номером один в российской гитарной музыке. «Песни без слов», неутомимые гастроли и арт-проекты с музыкантами и режиссерами составляют пазл его бурной деятельности. ДиДюЛя успел поработать с Пласидо Доминго, Брайаном Адамсом, подарить права на одну из композиций Крейгу Дэвиду, написать саундтрек к фильму Алексея Балабанова «Кочегар» и сняться в привычной роли гитариста в картине Андрея Кончаловского «Дом дураков». Под музыку ДиДюЛи побеждали на Олимпиадах гимнасты и фигуристы Ирина Чащина, Ирина Слуцкая, Ксения Макарова, Алексей Ягудин. Недавно музыкант впервые за долгое время выпустил подарочное издание «Live in Kremlin», похожее на раскладную книгу с гравюрами. Оказавшись на одной волне с Джонатаном Голдманом, в России он стал первым продолжателем традиции празднования Всемирного дня исцеления звуком, искренне веря в теорию магического музыкального воздействия. Не являясь экспертом в области врачебной практики и психологии, «ЗД» все-таки решила разобраться в этой необычной альтернативной теории и расспросить ДиДюЛю о ее секретах.
* * *
- Что общего у святого Валентина и врачеванием звуком? Кажется, он не был ни врачом, ни музыкантом…
- Я думаю, это не случайное совпадение. Получается, что звук и любовь соединились вместе в одной временной точке. День влюбленных — праздник, когда люди посылают друг другу очень добрые чувства, а я предложил своим поклонникам, тем, кто со мной на одной волне, отправлять друг другу звуковые валентинки. Свою, в которой заложен посыл, что музыка обладает большой созидательной энергией, я выложил в Интернет ровно в полдень 14 февраля. Это водораздел утреннего и дневного времени, красивая цифра, имеющая большое значение в музыке. Она делится и на 2, и на 3, и на 4, и на 6 — благодатный размер! Я очень серьезно отношусь к нумерологии, и в моем творческом понимании существует «музыка-гороскоп». Звук, музыкальное произведение тесно связаны с космосом, с идеей построения гороскопов, а значит, и с числами. Мир сейчас находится в очень тяжелом состоянии, ему нужна помощь и поддержка, а в мелодиях, в гармониях заложена спасительная сила.
- Говоря о подобных вещах, можно легко быть обвиненным в спекуляции на духовных ценностях (часто встречающейся, кстати), а то и хуже — в сумасшествии. Вы не боитесь досужих разговоров?
- Для меня самого это очень тонкая тема. Я негативно отношусь к всевозможным знахарям, гадалкам, колдунам, магам и часто вижу подмену понятий. Появляется много шулеров, мошенников, но наш случай иной. Мы не делаем никаких пасов руками, не разжигаем свечки, выходим на сцену открытые и исполняем свои мелодии, которые люди могут принимать или не принимать. Нет никакого обмана, есть просто музыка. Как результат — к нам приходит обратная связь от жителей разных стран и континентов, с разным менталитетом. То, что наши концерты — явление на грани экстрасенсорики и мистики, чувствуют мои слушатели, которых я считаю уникальными, они наблюдают все нюансы, и мы с ними уже составляем касту, построенную на тонком взаимодействии. Раньше я не понимал многих вещей, но когда люди сами стали говорить мне, что они получают очень мощный положительный заряд и физическую подпитку, приходя на концерты, я стал осознанно работать с этим, а потом уже узнал о том, что наши треки активно используются в современной психологии, в медицинских центрах, в спа-салонах, массажных центрах, в различных терапевтических сферах, где музыка помогает душе человека, его психике, телу, сознанию. Я все время собираю информацию о воздействии звука.
- И применяете ее технически, когда пишете музыку?
- В том числе. Понимая, что я отвечаю за все происходящее вокруг моего творчества, что концерт носит не просто развлекательный характер, а люди хотят взять что-то еще, находящееся за гранью слов, — энергию, эмоцию, я несу еще большую ответственность. Из-за этого, конечно, стало сложнее жить и творить, зрители стали забирать из меня больше энергии, выступления стали мощнее, я чувствую сильную опустошенность после концерта.
- А как же энергообмен?
- Примерно через час после концерта позитивная энергия возвращается от зрителя, начинают действовать законы, мне неведомые, то непонятное, что таит в себе музыка, и я сам наполняюсь ее энергией за счет вращения мистического круга энергообмена. Недавно я прочитал медицинское исследование, в котором говорится, что в нашем головном мозге есть некие нейрогормоны, которые вырабатываются только в трех случаях: когда человек голоден и подходит к столу с яствами, когда он занимается сексом и когда слушает красивую музыку. Оказывается, музыка — такая же жизненно необходимая составляющая, как еда и секс, это тот дар, который послан человечеству свыше, чтобы выживать и чувствовать себя людьми.
- Все, о чем вы говорите, похоже на идиллию. Вы не думаете, что у любого явления в реальности есть обратная сторона?
- Музыка может и разрушать. Более того, у меня в концерте такие произведения есть, и они созданы, чтобы разогреть пространство и создать элемент контраста. Это не обязательно должен быть звук, это может быть мой жест, моя непонятная пластика. Деструктивные и диссонирующие точки важны. Чтобы раскачать маятник, нужно сначала пустить его вниз, а потом он сам поднимется наверх. Я не могу быть только белым и пушистым, я ершистый и очень разный, и, с одной стороны, я говорю с вами очень позитивно, но за этим существует темная сторона, о которой я не могу сказать, но все идет во благо.
- Даже депрессивный трип-хоп во благо? Жанр, созданный для оказания подавляющего воздействия на психику?
- Всему есть место быть. Более того, в наш век стремительных движений и переизбытка информации, когда человек порой находится в стрессовом состоянии, его активно слушают молодые и подвижные люди. Есть очень много стилей, построенных на ломаных ритмах, на стрессообразующих музыкальных формах, и пускай они существуют. Я сам могу включить какие-то жемчужины трип-хопа в свои композиции и понять, что все равно за этим жанром стоит человек, его творческое начало. И потом в депрессивном состоянии можно написать очень красивую акустическую балладу или наслушаться музыки трип-хоп, а потом сказать: «Так! А теперь на контрасте со всем этим я создам что-то диаметрально противоположное, воздушное и пушистое. Есть другая сторона — и вот она!» В музыкальной стилистике могут возникать еще более радикальные направления, давайте за ними наблюдать, не нужно этого бояться. Более того, их желательно изучить, вникнуть, послушать, познакомиться с людьми, работающими в них, и увидеть, что все не так страшно, это всего лишь творчество.
- А от чего зависит — лечит оно или калечит? И в каких единицах эту силу можно измерить?
- Очень сложный вопрос, на который я не знаю точного ответа. Я скорее чувствую, что являюсь посредником между вибрациями космоса и вибрациями мелодий. Я передаю это ощущение людям, пытаясь решить загадку. Я вкладываю в процесс много личного, свою мудрость, насколько мне ее хватает, и вообще — понимание того, как доносить свою музыку. Чтобы наполнить звук эмоцией, энергией, нужно что-то пережить, прочувствовать, прийти к определенному мировоззрению. Невозможно просто сыграть 4 звука на синтезаторе, обработать их и ждать, пока они начнут резонировать. За рождением звука стоит большая внутренняя работа, космическая поддержка. Врата открываются не перед каждым.
- Вы очень бурно гастролируете. Это тоже духовная потребность?
- Вы точно определили. Я без этого не могу. Мне дан дар нести музыку, и пока я могу выходить на сцену, я не могу этого не делать, есть люди, которые в этом очень сильно нуждаются. Может быть, нужно сказать «да елки-палки!», отключиться, уехать на какой-нибудь островок, забыться и уйти в творческий отпуск на полгода-год, а я не могу: через неделю уже начинают чесаться руки, голова, сознание, уже хочется подарить, отдать, потому что мне есть что сказать. Сейчас я в большом гастрольном туре. 14 февраля, кстати, сыграл концерт в Новосибирске. Это очень сильное по энергетике место. На выступлении мы использовали редкие акустические инструменты, например ханг, сейчас уже движемся по другим городам, делимся новыми эмоциями, новыми энергиями, новой музыкой. Есть четкие точки, маяки в концерте, есть драматургия и режиссура, есть четкое понимание каждой секунды, изменения времени, когда два часа пролетают как 20 минут. Такое шаманство со знаком плюс.
- Недавно вы шаманили в Америке. Как там слушатели принимают целебную музыку?
- Нас там тоже очень любят и ждут. Был большой концерт в Нью-Йорке с программой «Music du Soleil», мы делились с пришедшими энергией солнца. В названии есть прямая ассоциация с «Цирком du Soleil». Мне очень нравится это творческое явление, многообразное, красочное и загадочное. Мне кажется, мы тоже пытаемся показать все эти составляющие, только в плоскости звука. Мы презентовали новую мистическую композицию «Охота на волка», показали новые костюмы. Если говорить о самой Америке, я всегда вспоминаю ее музыкальные магазины. Редкие инструменты, аксессуары к ним — это моя слабость. В этот раз мы купили бэушный малый барабан с глубоким завораживающим звуком. В прошлый раз я приобрел там роскошную акустическую гитару. У меня в коллекции уже 35 гитар, и все они используются.
- Сейчас пополнилась и ваша коллекция совместных проектов: расскажите про работу с Джо Линн Тернером.
- Замечательный артист! Судьба сталкивала меня со многими интересными людьми: Андрон Кончаловский, Алексей Балабанов, балет «Тодес», Кристина Орбакайте, Дмитрий Маликов… Джо Линн Тернер — золотой голос группы Rainbow, человек, певший в Deep Purple. Он сам нашел меня, услышал музыку и захотел встретиться со мной. Когда мы познакомились, он сказал: «Слушай, я настолько доверяю твоему вкусу, видению, мировоззрению, что мне хотелось бы сотрудничать с тобой». Сначала появилась идея вокально-инструментального проекта, но когда я стал ближе узнавать Джо, я понял, что он потрясающий гитарист, музыкант по-настоящему сильной американской школы, где профессиональная планка задрана предельно максимально. Мы сделали 5 песен, а потом я отложил их и предложил ему: «Джо, давай поработаем с инструментальной идеей? Ты же прекрасный гитарист, ты владеешь этой техникой!» И сейчас мы занимаемся инструментальной работой. Я являюсь продюсером, композитором, контролирую весь саунд, звуковой дизайн, слежу за композиционным наполнением, драматургией. Джо мне доверился, и это отрадно и приятно.
- А вы видите своих «адептов» среди молодых музыкантов?
- Я внимательно смотрю за тем, что происходит с ними, я у них учусь, потому что они по-другому ощущают то, что делают, по-другому живут, по-другому чувствуют время. Я занимаюсь продюсерской деятельностью именно на ниве академической классической гитары, потому что это направление максимально нуждается в поддержке. А еще мои композиции активно используют молодые рэперы. Одни такие ребята из сибирского городка сделали очень интересный трек. Молодые рвутся в бой, особенно в России. Несмотря на все преграды и проблемы, они хотят творить. И на моих концертах много молодежи. Некоторые ребята из музыкальных школ и колледжей просятся прийти и посидеть на саундчеке, они наблюдают, как строится звук, как прокачивается акустическая система, как выстраивается мониторная линия, как делается свет, как выстраиваются отношения в коллективе. Я создавал свое детище с очень юных лет, и я знаю, как можно построить махину под названием «бренд», где есть альбомы, гастроли, концерты, команда, юридическое сопровождение, правовое обеспечение, работа с регионами. Мне есть что сказать.
- Какой самый главный совет вы можете дать начинающим музыкантам?
- Нет никаких рецептов. В любом случае лучше заниматься творчеством. Без этой энергии человек пропадает, у него рушится жизнь, работа, семья. Мы постоянно проявляем творческое начало: в том, как мы выглядим, как говорим, как несем себя, как строим отношения с профессией, с внешним миром. Если мы будем жить только социальным — цифрами, буквами, деньгами и другими материальными планами, мы загоним себя в небытие. Нужно уметь отсекать все лишнее.
