— Виктор Иванович, получается, вы играете в этой документальной драме главную роль?
— Как можно быть главным на фоне распада и умирания целой династии? Рядом с такой масштабной трагедией я всего лишь комар, который пищал в кадре и за кадром. Когда я получил предложение участвовать в этом фильме, был так восхищен и так испуган! Я никогда, при всем моем опыте, театральном и кинематографическом, не выступал от автора в документальном фильме. Не работал рассказчиком, тележурналистом. Я-то сперва хотел как актер внедриться в этот сюжет, быть участником событий. Обозначить свое отношение к тому или иному персонажу. Предстать перед публикой в таком виде, будто я сам все видел, слышал, этому сопереживал. Хотелось разделить действующих лиц на хороших и плохих, правильных и неправильных. Добрых и злых. Но режиссер не позволил это сделать, и тогда я избрал путь — да, наверное, комментатора, ведущего. Но ведущего, реагирующего эмоционально. Уже не на конкретных людей, а на события и поступки этих персонажей.
Мне кажется, у нас получилось. По крайней мере, я во время работы испытал катарсис. И самое главное — мне вдруг захотелось сделать вывод какой-то исторический: кто прав, кто виноват? И как бы мы жили, если бы такого не произошло.
— Вы нашли ответ?
— Я бы назвал фильм — «Предательство». Готовясь к нему, я вдруг стал анализировать свою работу над ролью Павла I в картине «Бедный, бедный Павел» Виталия Мельникова. Вспомнил много прочитанного перед той ролью. И вдруг понял, что главное не то, какой правитель: злой он или добрый, мудрый или дурак. Главное, кто вокруг него, кто рядом с ним. Не кто за ним стоит, а за кем он стоит. И оказывается, династия рухнула не от убийства, не от пуль большевиков или свердловского ЧК. Они погибли от предательства.
— Вы говорите о ком-то конкретном или имеете в виду глобальное предательство?
— Глобальное, конечно. Николая предали все, причем — сидите крепко — начиная с его же супруги. Когда я работал над Павлом I, так невзлюбил его мать Екатерину. Про нее часто говорят: «Золотой век, золотой век!» А я на это всегда лукаво отвечаю: «Так это же век золотой, а не Екатерина. Она-то была плохая!» Здесь — наоборот. Николая называют Кровавым, но лично я сомневаюсь, может ли человек, который так любит детей, быть кровавым. Павел I был промежуточным именем в династии Романовых, Николай II — завершающим, но их объединяет страшнейшее предательство. Я вам больше скажу: если вымостить дорожку от тех страшных дней к нашему времени, в нем тоже найдутся многие, кто страдает именно от этого человеческого качества.
— Попадут ли в фильм какие-то неизвестные факты о тех событиях? Что-то, что может стать сенсацией?
— Это зависит от информированности каждого из зрителей. Уверен, сегодня есть люди, которые даже не знают, кто такой Николай II! Трудно сказать, что в фильме станет для них сенсацией. Для меня в нем — все сенсация. Для меня было шоком, когда я узнал: первое, что Керенский подписал, когда стал председателем Временного правительства, — приказ отправить царскую семью из Москвы. Ну не сволочь? Тогда при чем здесь большевики, чернь? Всякие там матросы, железняки? Когда Ке-рен-ский (Сухоруков произносит эту фамилию по слогам. — Н.К.) — белая кость, голубая кровь! Взял и такое подписал. И еще говорит: отправляем вас на курорт. А другие люди пришли и сказали: теплые вещички приготовьте, пожалуйста.
То, что я рассказал, — только один взвизг, всхлип на фоне того, что вы увидите. Так что, думаю, многие узнают из нашего фильма для себя что-то любопытное.
Премьера фильма «Романовы. Последние сто лет» на НТВ в пятницу, 15 ноября, в 19.30
