Во-первых, приглашение Любимова на постановку — это помимо признания его таланта стало еще и жестом со стороны дирекции Большого в поддержку легендарного режиссера. Юрий Петрович начал работать, но из-за глубоких переживаний вынужден был прервать репетиции и попал в больницу. Дальше случилось страшное — он впал в кому, и стало ясно, что никакого «Князя Игоря» не будет. Но... чудо или могучее здоровье, но Любимов прорывается из комы и, к удивлению всех, в том числе и медиков, через полгода возвращается в строй. В конце апреля он переступает порог Большого театра, а уже в начале июня, как и было запланировано, выпускает в жизнь своего «Князя Игоря».
Замечу, что Бородин писал эту свою оперу в свободное от прочих занятий время в течение 18 лет и так и не завершил свой труд. И будучи незаконченным сочинением, «Князь Игорь» известен в различных редакциях и оркестровках. Свою руку к партитуре в свое время приложили Глазунов и Римский-Корсаков. И вот теперь текст адаптирован при участии двух известных российских композиторов — Владимира Мартынова, музыканта-мыслителя, провозгласившего «конец эпохи композиторов», и Павла Карманова, который тем не менее сочиняет красивую и гармоничную музыку.
— Павел, чем новая версия оперы отличается от тех, которые уже шли или идут на сценах оперных театров?
— Мы провели два дня, изучая несколько качественных записей оперы «Князь Игорь». Юрий Петрович останавливал и говорил: вот здесь надо сократить. Находили решение, соответствующее драматургической логике. Конечно, я имел дело с оригинальной партитурой — Музей Глинки предоставил рукописи Бородина, Ламма и другие материалы. Я, разумеется, все это посмотрел, советовался с музыковедами — специалистами по Бородину. Главным было выполнить задачу режиссера: сократить оперу так, чтобы действие развивалось динамично, логично и было бы мотивировано по-любимовски.
— Услышим ли мы в спектакле кроме музыки Бородина еще и вашу музыку? Пришлось ли вам что-то дописывать?
— Пожалуй, есть только пара страниц, где мне пришлось написать несколько собственных тактов — просто чтобы смодулировать из одной тональности в другую. Но это буквально несколько секунд, которые вряд ли кто заметит на слух. На старте мы с Юрием Петровичем выработали план, который несколько отличается от оригинала. Например, в финале звучит тема из пролога. В прологе же возникает эпизод, которого нет в партитуре Бородина: появляются половцы, одерживающие молниеносную победу над войском Игоря. Таким образом, вся интрига реализуется уже в прологе. Таково прочтение Любимовым этой истории, в которой зритель, кстати, не увидит никаких особенных новаций. Мы ставили оперу Бородина — ни больше и ни меньше. Оркестровку я нигде не менял: мы использовали канонические версии Глазунова, Римского-Корсакова.
— В современных постановках из Игоря стало модно делать преступника, погубившего свое войско...
— Для меня важно, что мы попытались рассказать эту историю так, чтобы она была воспринята сегодняшним зрителем. В том числе и относящимся по-другому к фактору времени.
— Таким образом вы мотивируете факт значительного сокращения оперы?
— Должен признаться, что даже для меня чрезмерно длинны, например, оперы Вагнера. И то, что партитура Бородина сокращена примерно на один час звучания, — это адекватно сегодняшнему дню.
— Я надеюсь, «Половецкие пляски» не пострадали?
— Мы все стремились создать произведение, с одной стороны, театральное, с другой — такое, в котором музыка — главное. И здесь большая роль была у Владимира Мартынова, к которому Юрий Петрович обращался с принципиальными вопросами. Например, такой вопрос возник по поводу «Половецких плясок», где Любимов захотел другого звучания — более яркого, более экспрессивного, а для этого — изменить фактуру, уплотнить ее за счет завывающих тромбонов. И Мартынов сказал: нет, не стоит этого делать. Любимов ему поверил, потому что Мартынов для него авторитет. В конечном итоге мы ввели в «Половецкие пляски» ударные инструменты, придав звучанию больший восточный колорит. Работа была не только предварительно-подготовительной, но и даже сейчас на предпремьерных репетициях она активно продолжается. Когда артисты вышли на сцену с готовыми декорациями, стало ясно, что, например, колокола звучат «издали» — декорации поглотили их звук. И мы постараемся достичь оптимального баланса.
