Причем претензии эти отнюдь не безосновательны. Бывший премьер Мариинки, а также Национального балета Нидерландов и английского Королевского балета всего за пару лет сумел-таки придать коллективу, числившемуся еще недавно в отстающих, развитие и динамику. Самодуров, как всегда, оригинален в выборе музыки для своих балетов. Если в прошлых его сочинениях это были Скарлатти и Доницетти, то для «Cantus Arcticus» он использовал «Концерт для птиц с оркестром» — сочинение финского композитора Эйноюхани Раутаваара 1972 года. Да и Сальери тоже в балетных спектаклях гость не частый, хотя опыты по использованию его музыки, особенно в паре с Моцартом, и у отечественных, и у зарубежных балетмейстеров имеются.
«26 вариаций на тему испанской фолии» — придворная музыка Антонио Сальери — подчеркивает ту хореографическую игру, которую ведет со зрителем балетмейстер и его артисты. Дурачась на фоне кумачово-красного задника, танцовщики в череде соло, дуэтов, ансамблей используют все ту же привычную классическую лексику. Как никто умея передать красоту музыки этого композитора, «величественной, помпезной и бессмысленной», в которой «кроме красоты формы, ничего больше не найти», хореограф как бы меняет ракурс взгляда на нее. Например, пускает в ход необычные поддержки, раскрепощает и ускоряет движения, а на сальеривскую музыкальную велеречивость отвечает чередой остроумных хореографических «украшательств» — быстрых вращений или замысловатых комбинаций. Главная пара бессюжетного балета Елена Воробьева и Андрей Сорокин имеют в нем все же не роли, а партии, с которыми танцовщики справились тем не менее превосходно.
В качестве лучшего хореографа выдвинут на «Маску» Самодуров и за другой свой балет — «Cantus Arcticus» («Песни Арктики»). В «золотомасочной» гонке участвуют также художник по свету Александр Гулага и дирижер Павел Клиничев. В балете финского композитора Эйноюхани Раутаваара с записью птичьего пения, а также прологом и эпилогом на музыку Генделя, интересна не только хореография. На самодуровскую затею — передать красоту северной природы — работает, в общем-то, все художественное оформление спектакля (художник-постановщик — британский дизайнер Энтони Макилуэйн): и костюмы Елены Зайцевой, и световая партитура Александра Гулаги. Все это разноцветье и в костюмах, и в цвете напоминает всполохи северного сияния. А три пары солистов, как и весь кордебалет, взмахами крыльев — стаю таинственных северных гагар, в финно-угорском эпосе нередко подобных нашим сказочным жар-птицам, перо которых, если его ухватить, способно принести счастье. Помимо сказочных птиц один из трех дуэтов в балете (Андрей Сорокин — Лариса Люшина) в конце концов воссоединяется, и, как будто из зазеркалья, а может быть, просто из окна, прижавшись к стеклу, всматривается в красоту окружающего мира.
