Авангард и немножко нервно... (почти Маяковский)
И все-таки место авторской режиссуре нашлось: Санкт-Петербургский Михайловский театр, который смело можно назвать лидером сезона. Там дебютировал флагман авангардного театра Андрий Жолдак, выбравший для своего оперного дебюта самую что ни на есть классику — «Евгения Онегина» Чайковского, которого в России наизусть знают даже извозчики. На премьеру шли почти как на казнь: со страхом и надеждой на внезапное помилование. Но вместо казни произошло чудо: «Евгений Онегин» в версии «наиформального формалиста» Жолдака повернулся к зрителям и слушателям самой эмоциональной стороной. Жолдак вытащил на поверхность одну из главных тем этого сочинения: трагедию юных героев, которые по собственной глупости и легкомыслию загубили свои жизни. Спектакль получился пронзительным и искренним. А еще показал, что режиссерский театр не обязательно подразумевает хладнокровное препарирование оперной партитуры.
«Билли Бад» Бриттена в том же Михайловском предстал в виде бережной и очень академичной кальки Венского спектакля. Бриттена вообще у нас ставят редко: музыка сложная («авангардная», хоть и написана более полвека назад), на английском языке петь непривычно. Хотя сюжет оперы, безусловно, подразумевает «табуированные» темы — гомосексуальные, к примеру, создатели спектакля предпочли поставить акценты на другом: на духовной идее мессианства и жертвенности. Оба спектакля — важнейшие события сезона. И там, и там за пультом — Михаил Татарников, который показал не только способность нетривиально интерпретировать хорошо известную музыку («Онегин»), но и открыл для слушателей новую и очень сложную партитуру («Билли Бад»).
А вот нервозная битва Москвы за авангардистские лавры при помощи проекта «Лаборатория современной оперы» обернулась лишь тщетными потугами. От проекта, в котором было представлено четыре спектакля, остались лишь недоумение от щедрости Минкульта, воспылавшего любовью к атональной музыке, и леденящий холод бетонного подвала башни «Федерация», где для пущей новизны игрался один из опусов...
Мы отдохнем… (А.Чехов)
Так, судя по всему, решили в Большом театре и подарили зрителям спокойный и мирный сезон. Конечно, все предвкушали «Князя Игоря» в версии Юрия Петровича Любимова — ждали резких движений, немыслимого перекроя и вообще сенсации. Интрига подогрелась переносом премьеры на конец сезона — из-за состояния здоровья великого режиссера. Но… скандала не вышло. И хотя группа товарищей затеяла в одной из соцсетей некий флешмоб, благодаря которому премьера могла бы обрести острый контекст, ничего такого не случилось. Спектакль оказался весьма академичным, патриотичным, в меру историчным (если вообще всерьез рассматривать «Князя Игоря» как исторический памятник). Одна лишь закавыка — нет в этом спектакле арии Кончака. Той самой, где он предлагает Игорю «коня», «шатер» и «красавицу». Ну, нет так нет. Обидно, пожалуй (красивая музыка), но на большой скандал никак не тянет.
Другие постановки Большого театра прошедшего сезона — вообще образчики академизма и добропорядочности. «Травиата» в неожиданно скромной постановке Франчески Замбеллы, которую мы привыкли видеть в гораздо более радикальном настроении, удивила полным отсутствием авторских амбиций. И спектакль получился хорошим, трогательным, интересным — словом, рассчитанным на нормальных людей, а не экспертные советы. На людей рассчитана и «Сомнамбула» Беллини, которую выпустил режиссер и сценограф Пьетро Луиджи Пицци в компании с дирижером Энрике Маццола, называющим себя «пуристом» и действительно являющимся приверженцем исполнения авторского текста в строгом соответствии с оригиналом. Назначение на главные партии истинных мастеров бельканто Лоры Клейкомб и Коллина Ли — довершили дело: спектакль — мастерский, точный, профессиональный, и — зрительский.
В этом же русле выступила и «Новая опера», которая совершила подвиг: впервые на московской сцене представила «Тристана и Изольду» Вагнера, при этом пощадив эту партитуру. А ведь могли бы пригласить своего любимого режиссера Юрия Александрова — и что бы тогда было?! Страшно подумать… Но нет. Спектакль поставила режиссер из Германии Никола Рааб, сознательно выбрав сдержанное, традиционное решение, перенеся все акценты на музыкальную составляющую спектакля. Которую подхватил маэстро Ян Латам-Кениг, вытащивший из оркестра максимум его возможностей и исполнивший партитуру Вагнера с необходимой мощью и тонкими нюансами.
Главная задача постановщиков оперы — сделать так, чтобы музыка не мешала (Г.Гейне)
Несколько веселых представлений, в которых оперная музыка оказалась саундтреком для зрелищных шоу, предложили в этом сезоне «Геликон-опера» и театр Станиславского и Немировича-Данченко. Оба театра тоже как будто подустали. Театр Станиславского и Немировича-Данченко — от масштабности, элитарности и скандала (два грандиозных и очень сложных проекта позапрошлого сезона «Война и мир» и «Сон в летнюю ночь» кого хочешь срубят), а «Геликон» — от бесконечных обещаний стройкомплекса Москвы достроить наконец здание на Большой Никитской. И вот результат: на сцене «Стасика» — легкомысленная, кафешантанная, не обремененная серьезными стилистическими задачами в сфере бельканто «Итальянка в Алжире» в постановке режиссера Евгения Писарева и без какой бы то ни было постановки дирижера Феликса Коробова, а на сцене «Геликона» — прикольные и тоже не «загруженные» музыкальными установками концертные ревю, сначала на темы Кальмана («Кальмания»), а затем и Вагнера («Нибелунг-опера»). Поскольку эти театры известны своими великолепными спектаклями и смелыми поисками, будем считать, что нынешний сезон — старт для будущего рывка.
Дети вас не забудут (И.Ильф, Е.Петров)
Режиссер Георгий Исаакян продолжил свою деятельность в театре имени Наталии Сац на благороднейшем поприще — адаптации классики для детей. И выпустил два спектакля — «Золотой петушок» Римского-Корсакова, в котором соединил оперу с балетом, и совсем уже неожиданную «Кармен» на русском языке. В обоих спектаклях есть немало умных и высокохудожественных находок, но главное — точность попадания в целевую аудиторию.
Камерный театр имени Покровского показал чудесную работу — свеженькую детскую оперу «Пиноккио» с современной и оригинальной, но при этом человеческой и демократичной музыкой итальянца Пьеранджело Вальтинони. Да еще и с задействованной в спектакле детской труппой, высокий уровень которой непременно вызовет у маленьких зрителей желание петь и танцевать.
Большой театр тоже не остался в стороне и выдал суперкачественную продукцию для деток: «Дитя и волшебство» Равеля и «Путеводитель по оркестру» Бриттена.
Как чудесна могла бы быть опера, если бы не певцы! (Дж. Россини)
Не верю, что Россини это сказал. И процитирую другого известного человека, который произнес следующее: есть каст — есть шоу. Правда, он говорил о мюзикле, но это еще в большей степени относится к опере. Не смогу перечислить здесь имена всех певцов, которые прекрасно пели в минувшем сезоне и благодаря которым только и возможно оперное искусство. Вот лишь несколько из них: Янис Алейнис (Онегин), Андрей Бондаренко (Билли Бад), Мария Симакова (Пиноккио), Надежда Бабинцева (Кармен), Венера Гимадиева (Виолетта), Василий Ладюк (Жермон) и многие-многие другие.
Сезон закрыт. Да здравствует новый сезон!
