Путь получился если не до конца безоблачным (нельзя не вспомнить недавнюю скандальную историю с якобы сбитым велосипедом и давние слухи о «подделанном» компьютером голосе), то уж точно успешным. Несмотря на критику, колкие замечания со стороны некоторых слушателей и неприятные ситуации, в которые Витасу доводилось попадать, за 15 лет ему удалось сохранить лидирующие позиции не только на российском музыкальном рынке, заслужив звание «артист-аншлаг» в России, но даже и за границей. Особенно отличился певец-«ихтиандр» в Китае, где сразу несколько его альбомов приобрели статус платиновых, на концерты до сих пор ходят многотысячные толпы, а по всей стране, как у нас Ленина, воздвигают из мрамора и гранита памятники, бюсты и изваяния любимого певца. О том, почему была покорена Поднебесная, как оставаться в тренде 15 лет, не попадая в радиоформат, и для чего шоу-бизнесу нужны мистификации, «МК» поговорил с артистом накануне творческого юбилея.
— Виталий, в шоу-бизнес и медийное пространство 15 лет назад вы ворвались, как чудо-юдо-рыба-кит. Причем мистификацию — историю поющего «ихтиандра» с жабрами, всамделишного человека-мутанта — часть публики приняла за чистую монету и обсуждала еще долго. С чем, как вы думаете, было связано столь массовое помешательство?
— Человечество любит легенды и сказки. И чем они страннее и изысканнее, тем больше люди в них верят. Но у меня не было цели специально придумывать миф о себе: сама песня «Опера №2» диктовала свои условия. Во-первых, она на тот момент очень отличалась от всего, что звучало вокруг, а главное — отражала мое тогдашнее внутреннее состояние. Вот и появилась потребность органично представить эту вещь в форме клипа, в котором зрители увидели персонажа с жабрами, не от мира сего, дальше они сами развили историю.
— А можете вспомнить курьезные случаи, связанные с ней?
— Много лет назад после закрытого мероприятия к моему продюсеру подошла одна очень известная в России дама и шепнула ему на ушко: «У нас, если что, есть очень хорошие связи в Швейцарии, там врачи вам точно помогут». А еще более удивительной была история, когда директор Саратовской филармонии приготовил для меня перед концертом ванну с морской солью за кулисами. Он сказал: «Я знаю — вы же только три песни выдерживаете, а потом вам нужно обязательно засунуть голову ие шею в соленую воду, так что вот, пожалуйста». Мы не нашлись, что ответить, кроме как «спасибо за соль!», и попросили добавить ее побольше.
— В общем, пиар-ход удался! Получается, грамотная мистификация может стать залогом успеха в шоу-бизнесе?
— Безусловно, она играет очень большую роль. Посмотрите на Леди Гагу: она очень экстравагантная, неординарная, эпатажная певица и во многом благодаря этому пользуется такой популярностью. Но все-таки главный залог успеха — это уважение к зрителю и, конечно, репертуар, который у меня, надеюсь, отличается от того, что делают сейчас многие другие исполнители. Мои песни не звучат на радио с утра до вечера, и, знаете, я даже рад этому. С одной стороны, конечно, радиостанции приобрели доминирующие позиции и с ними нужно налаживать связь, но с другой — радиоформат диктует свои законы, он выхолащивает и заставляет музыкантов двигаться в сторону форматирования творчества. В этом смысле что для радио хорошо, для некоторых артистов — смерть. Человек слушает радио, чтобы не размышлять о высоком, а, скажем, скоротать время в пробке, поэтому там и должна звучать соответствующая музыка, расслабляющая, но не отвлекающая. Мне же хочется верить, что мое творчество все-таки отвлекает людей от повседневности и заставляет задуматься о глобальных вещах. И иногда чувствовать музыку сердцем.
— То есть вы считаете себя неформатным исполнителем?
— Как бы странно это ни звучало — да. Даже если говорить об образе: форматный исполнитель вряд ли появится на сцене с жабрами.
— Ой, да ладно! Вон Киркоров — в чем только не появляется!..
— Он поп-король, ему все можно! — смеется Витас. — Еще помню, как меня только не называли в начале карьеры — и «вискасом», и «витязем», и «поющей сигнализацией»… Это было озорно, резко, но я не обижался: главное, когда люди видят твою харизму, улавливают специфические особенности твоего музыкального языка, репертуара. За 15 лет многое изменилось и в содержании песен, и в облике, но мой голос и музыкальный язык остались прежними.
— Большой тур по Уралу вы откатали практически без медийной поддержки. Получается, она сейчас не важна для вас? Все это — тоже голос, творчество, репутация и бэкграунд?
— Все это долгие годы кропотливой работы — и моей, и моего продюсера. Обещаю поклонникам в будущем работать еще больше. Я не очень понимаю российский шоу-бизнес как явление. Я люблю и уважаю в нем отдельных людей. Я не чувствую, что нахожусь в нем, я иду своим путем. Есть артисты, которых очень много и часто показывают по телевидению, есть те, кто собирает залы. Не всегда две эти позиции совпадают. Например, Сергея Пенкина редко можно увидеть на центральных каналах, но у него огромная концертная аудитория и перенасыщенный график. Медийная активность не является главным показателем. Может быть, кому-то и нравится смотреть на себя в телевизоре, но мне кажется, это форма эксгибиционизма. Я предпочитаю трудиться. Конечно, на определенном этапе развития масс-медиа важны: их нужно использовать, чтобы найти своего адресата, свою публику. Я убежден, что не аудитория должна искать исполнителя при таком изобилии музыки в стране, а он ее.
— Вы свою отыскали даже в Китае, причем, кажется, даже более преданную, чем на родине. Но, говорят, вы уже давно не бывали в своей шанхайской квартире. Почему?
— Я не уезжал оттуда. Я нахожусь периодически то там, то здесь и всегда стараюсь уделять внимание всем своим поклонникам — и в Китае, и в Америке, и в Израиле, и в других точках планеты. Я успешно выступал более чем в 20 странах мира, но с Китаем, конечно, связана особая история. Памятники, переворачивание машин — это приятно. Уже более двухсот детей там назвали именем Витас. А почему так получилось? Опять-таки все дело в кропотливой работе и в сложных длительных переговорах, которые вел там мой продюсер. Я потратил много времени на изучение языка, подготовку китайского репертуара. Здорово, что поклонники оценили все это.
— Однако у вас есть не только фанаты, но и те, кто оценивает ваши опусы скептически. Как вы относитесь к критике?
— Я всегда стараюсь прислушиваться к критике, если она конструктивна, но, к сожалению, доказательной и аргументированной она бывает не часто. А вообще за 15 лет разные люди относились ко мне по-разному: одни с иронией, другие — с пренебрежением, третьи — с уважением и любовью. Я рад, что при этом, несмотря ни на что, мне удалось сохранить свое лицо и свою аудиторию. Это самое главное.
— Если не говорить про песни на китайском языке, жабры и высокий голос, в чем еще ваш артистический эксперимент?
— Что касается внутренней составляющей, то здесь бы я воздержался от слова «эксперимент»: и на сцене, и в жизни я стараюсь быть максимально естественным. Человек по имени Виталий и Витас — один и тот же персонаж. У меня никогда не было цели оригинальничать ради оригинальности, выдумывать что-то специально или подражать кому-то. Эксперимент скорее в формах: я меняю образы на площадке, стараюсь, чтобы каждое выступление было не просто концертом, а музыкальным спектаклем. Кроме того, программа всегда строится таким образом, чтобы она была многогранной и эклектичной. Хиты в ней могут звучать вперемешку с романсами XVIII века и арией «Аве Мария». Это всегда микс, компиляция. На концерте 7 марта я покажу новые песни, подготовленные с участием большого симфонического оркестра, исполню дуэт со своей любимой дочкой Аллочкой и, конечно, с уважением и любовью к зрителям вспомню некоторые музыкальные моменты из теперь уже далекого 1999-го, когда все только начиналось.
— Успехов и удачного вам выступления!
