Раздухарившаяся 80-летняя г-жа Кабалье как могла пританцовывала и размахивала руками, ее дочь Монтсеррат Марти (Монсита) отчаянно старалась артикулировать по-русски: «Как хочу я вас», но все время получалось: «Хою я вас» с неуверенным звуком «о», норовившим свалиться в «у», а Басков, рыбой плававший в этом море академического звука, с наслаждением купался в кульминации гранд-финала, собирая горы букетов, возлагаемых к сцене восторженной публикой. Все как всегда, но это «как всегда», однако, воспринималось не избитой банальностью, а совершенно очаровательным откровением, которым Золотой Соловей балует публику (в отличие от своей «Шарманки» и прочей эстрадной разлюли-малины) весьма дозированно. Оттого каждый раз как в первый.
«Это другая ипостась, ты же понимаешь. Совершенно не надо сравнивать то и это. Как бы там ни было и кто бы что ни говорил, но я опять сделал такой концерт, который будет интересен через десятки лет. Это самое главное», — можно было бы сказать: с заносчивой самоуверенностью заявил Николай Басков. Но в его голосе и взгляде больше проскальзывала какая-то обреченная усталость, когда буквально пару часов спустя после концерта поп-стар и оперный див ковылял с тяжеленным чемоданом к самолету на Мальдивы:
— Все это огромные нервы. Это только кажется со стороны, что человек вышел на сцену, и все так легко и прекрасно. Открыл рот и поет себе, а на самом деле это всегда очень большой стресс. Поэтому после кино, которое я снял, после всех выступлений, мероприятий я теперь отменил все, что только можно, и просто улетаю, потому что важно душевное и физическое состояние, здоровье, которое сейчас дороже...
Трудно пока прогнозировать, насколько «через десятки лет» видеозапись кремлевского концерта в честь дня рождения певца (15 октября ему исполнилось 37) и юбилея г-жи Кабалье (которой в этом году стукнуло 80) будет засматриваться с таким же пиететом, как, например, знаменитая съемка оперы «Норма» 1974 года из средневекового замка во французском Оранже, после которой расчувствовавшаяся Мария Каллас сняла с себя бриллиантовые серьги и прислала их в подарок Монтсеррат Кабалье, но на выходе из зала после трехчасового спектакля у зрителей лица светились неподдельным восторгом. Волшебная сила настоящего искусства!
Пожилая и, к сожалению, уже очень нездоровая г-жа Кабалье, передвигающаяся в основном только в коляске, на сцене перевоплотилась в молодую и горделивую диву, которой и была в золотые годы своей карьеры. Ее харизма скрыла все возрастные деформации некогда мощного голоса, и аплодисменты зала были не только данью уважения к былым заслугам, но и искренней признательностью за блистательный перформанс. Это был мастер-класс для любого артиста, независимо от жанра, стиля и даже возраста. Прикоснуться к легенде, однако, в отличие от рядовых зрителей, заполнивших Кремлевский дворец под завязку, артистического бомонда собралось не густо.
— Когда была премьера «Корабля судьбы» в Питере, были все, всем было интересно, — объяснял Николай, — но большое шоу — это одно дело, а классика все-таки совсем другое. Мне как-то и в голову не пришло приглашать кого-то. Когда я увидел Анжелику Агурбаш в первом ряду, то вообще обалдел. Она сама захотела и пришла. Митя Фомин позвонил, Волочкова тоже изъявила желание — давно, говорит, тебя не слышала в классике, хочу с дочкой прийти. Я говорю — пожалуйста…
Больший энтузиазм зато проявил политбомонд. Бывший спикер Госдумы Геннадий Селезнев, недавний председатель Счетной палаты Сергей Степашин, вереница действующих служащих обеих администраций — президента и правительства. «Поприветствуем супругу нашего вице-премьера Светлану Владимировну Медведеву, спасибо, что пришли!» — заливался со сцены Коля. Жена неожиданно «разжалованного» в вице-премьеры г-на Медведева сдержанно улыбнулась. Зато за кулисами началась страшная паника, и весь остаток концерта Басков заглаживал свой ляп как мог — то посвящал Светлане Владимировне серенады, то благодарил ее (уже как жену премьера) от имени самой Монтсеррат Кабалье, согласно кивавшей, но плохо понимавшей, из-за чего весь сыр-бор.
Зато во время исполнения Басковым тенорового ариозо принца Саксонского из «Адрианы Лекуврер» Монтсеррат уже вполне осмысленно, оторвавшись от пюпитра, отчаянно сама зааплодировала, заставив зал отдельной овацией наградить вокальное совершенство своего ученика. В этом жесте было море неподдельного восторга, и остается только сожалеть, что из-за своего разгильдяйского отношения к собственному оперному таланту Николай Басков никогда не станет звездой Ла-Скала или Метрополитен-опера. Но зато никогда не оставит нас без «Шарманки». У всего своя цена. Да и на Мальдивы ариями Ленского в наших условиях особо не заработаешь. Се ля ви…
