В целом точность прогнозов, любимой забавы «Евросонга», оказалась на этот раз достаточно высокой — процентов 80. Наблюдатели и игроки не угадали, пожалуй, лишь с Сербией и Австрией, чьи исполнители — женское «Барби»-трио Moje 3 и Наталья Келли — считались однозначно «проходными», но уступили свои места 17-летнему бельгийцу Роберту Беллароса с песней Love Kills (который, как и наша Дина, победитель шоу «Голос» у себя в стране) и литовцу Андриусу Появису с песней Something. Андриус считался абсолютным аутсайдером и вызвал своим прорывом, пожалуй, самое большое изумление. Сошлись на том, что провинциальный литовский «депешмод» в исполнении малоартистичного и скромно поющего парня покорил сердобольную публику именно своей кричащей и угловатой простотой, которую так выразительно передавали мимика и жесты артиста на крупных планах.
Повезло и Белоруссии, находившейся в «группе риска» и несколько лет отчаянно пытавшейся вырваться из трясины полуфиналов на финишную прямую. Блестящая в прямом смысле — тысячами стразов Swarowski, которыми были усыпаны висюлечки ее сценического платья, — Алена Ланская с песней Solayoh (о фантастической и беззаботной планете Солео) ослепила телезрителей и жюри настолько, что кричащая банальностями махровая «дискотека 80-х» из районного ДК танком укатала полуфинал «Евросонга». Ликуют не только белорусы и их президент, который лично поставил задачу «прорваться», но и бельгийско-английский тандем авторов песни — Марка Пелинка и Мартина Кинга, которые лет десять безуспешно пытались пристроить свой «шедевр» хоть кому-нибудь на «Евровидение», но люди как-то вежливо отказывались. И вот он — звездный час! Отчаявшиеся (с одной стороны — авторы, с другой — Белоруссия) нашли друг друга, и жуткий замес греческого сиртаки в стиле Елены Папаризу (победительницы «Евровидения-2005»), напевов «ча-ча-ча», румбы, самбы летнего мотылька, псевдорок-н-ролла, цыганских запевов и прочей стилистической каши проплясал по сцене «Арены Мальмё» стройными ногами г-жи Ланской. Ноги, кстати, в этом успехе имели, похоже, тоже не последнюю роль. В общем, в дело пошло всё, и потраченный белорусами на этот «проект века» 1 млн долларов все-таки оправдался. Вот и славно! На пресс-конференции победителей полуфинала миловидная Алена ярче всех светилась простым человеческим счастьем и на радостях заверила, что Белоруссия вполне готова принять у себя «Евровидение» хоть в следующем году.
Неподдельно счастлива была и Злата Огневич. Журналисты, отдавая заслуженную дань природной красоте и талантам очередной «гарной дивчины» с Украины, поинтересовались тем не менее: а есть ли в «незалежной» хоть один завалящий красавец (а то, мол, одни девицы кочуют по «Евросонгам»)? В официальном уже гей-контексте нынешнего конкурса вопрос приобретал масштаб злободневной насущности. Живая и непосредственная Злата, игриво прыснув, выпалила без запинки: «Красавцы? Мужчины? Конечно, есть! Верка Сердючка».
Впрочем, если не красавец, то украинский великан Игорь Вовковинский, 2,35 метра ростом, выносивший Злату на сцену в песне-сказке Gravity, стал настоящим аттракционом конкурса. Ему здесь не дают прохода, как форменной звезде. Тренд оказался заразительным, и уже другая поющая красотка евроконкурса — молдаванка Алена Мун — прямо на сцене выросла в своем «огнедышащем» платье почти до пяти метров, превратившись в женщину-великана. Или — мутанта. Это «вырастание» (на платформе, которая была спрятана под платьем) выглядело достаточно комично, и по залу прокатился ехидный смешок, особенно когда Алена обратно «уменьшилась». Все-то ждали, что она так и уйдет со сцены — в пять метров ростом, побив тем самым украинский рекорд. Но, увы, технические достижения «Евровидения» пока не достигли такого совершенства. Тем не менее молдавский аттракцион помог и Алене войти в счастливый список десяти избранных в полуфинале.
Ставка на аттракционы, трюки, зрелищность остается одним из пресловутых клише «Евросонга». В этот раз она вполне зримо помогла вырвать свою удачу и ирландцу Райану Долану с клубным шлягером Only Love Survives, и датчанке Эмели де Форест, которая хоть и не ахти как, но задушевненько и трогательно поет свой припопсованный и пересыпанный банальностями а-ля фолк-блюз. И «Только слезы» (Only Teardrops) тут тебе на миловидном личике, и босиком, «чтобы чувствовать энергию Земли» (здрасьте, Цезария Эвора), и барабаны с дудками (привет, Руслана), и огненный дождь в финале (не икайте, азербайджанские евротриумфаторы-2011 Элл и Никки). С миру по нитке — и деревенская девушка Эмели с фамилией Лесная (в переводе), у которой неожиданно обнаружились (согласно официальному пресс-релизу) хоть и седьмой водой на киселе, но какие-никакие генеалогические связи даже с британской королевой (был же Андрей Разин родственником Горбачева), уверенно продолжает ходить в официальных фаворитках конкурса.
С другой стороны, загадочные и непредсказуемые порой в своих оценках телезрители и национальные жюри готовы подчас вдруг поощрить эстетствующий и совсем «неформатный» для «Евровидения» минимализм и награждают восторженным признанием культовую звезду рок-андеграунда из Нидерландов Анук или робкую эстонку Биргит, которая, кажется, сама не верила, что пройдет в финал, но место свое получила вполне заслуженно.
* * *
С галерки «Арены Мальмё» за «евровизийной анархией» наблюдал маэстро Александр Градский. Визит этого инопланетного гостя на европейский «конкурс для домохозяек» был еще одним и, пожалуй, самым захватывающим аттракционом ивента. Александр Борисович, пока стоял в очереди на входе, а потом долго блуждал по коридорам и лестницам гигантской арены в поисках этой галерки (на которую ему выдали билет), сам не мог поверить в то, что с ним происходит. «Мне бы в страшном сне такое не приснилось, — ворчал он, ковыляя по крутой лестнице в окружении суетливо путающихся под ногам еврофанатов, — последний раз со мной это было на «Пинк Флойде» в «Олимпийском». Но я тогда сидел в вип-ложе, и это был «Пинк Флойд»!» А было это, пардон, в 1988 году!
Втиснувшись на узенький пластиковый стульчик, г-н Градский, которого привел в Мальмё «личный и человеческий долг перед самим собой», с нескрываемым мучением на лице принялся смотреть и выслушивать песни «Евровидения». Ему, собственно, до них было «фиолетово», но было важно увидеть Дину Гарипову, наставником которой он был в «Голосе», и то, как она выглядит на фоне остальных конкурсантов. Так и не поняв, «зачем и как существует это «Евровидение», которое не имеет никакого отношения к музыке», Александр Борисович тем не менее светился счастьем по окончании действа. Нет, он не обратился в веру фанатов «Евросонга», просто был очень доволен своей подопечной.
«Ни одной фальшивой ноты, — восторгался г-н Градский. — Молодец, Дина! Она победительница безо всяких сомнений — по крайней мере для меня. Если бы я решал, то вообще не делал бы никакого номера с этими шарами, поставил бы ее просто в лучах прожекторов, и пусть бы она пела». «Ну а как остальной контекст?» — поинтересовался «МК» у легендарного музыканта. «Да фигня, «Пионерская зорька» какая-то! Я бы ни на ком не обернулся», — отрезал Градский, имея в виду, что на конкурсе «Голос» наставники слушали в первом туре участников, сидя к ним спинами. «А на датчанке?» — «Нет, ну что ты?! Во-первых, она поет плохо, во-вторых, я таких песен 25 в день могу написать», — вынес суровый приговор легендарный музыкант и певец.
Дина пропела свою What If на одном дыхании, с душой и скромным обаянием. Голос — действительно ее главный и фирменный «аттракцион», и зал в этом понимании, кажется, был единодушен с наставником Градским. Если Эмели в «Арена Мальмё», конечно, встречали как родную (Дания — на электричке через пролив в 10 минутах езды), то овация Дине, сравнимая с приемом датчанки, была уже пронзительным признанием особого порядка.
На пресс-конференции победителей первого полуфинала Дина призналась журналистам: «Я до сих пор в шоке», — имея в виду даже не столько результат (в котором никто не сомневался), сколько восторженный прием, оказанный ей публикой.
— Не было страшно, но было волнительно, а это разные вещи, — делилась Дина с «МК». — Мы часто живем стереотипами. Раньше я видела «Евровидение» только с экрана телевизора, а здесь я оказалась уже на сцене. Это непередаваемое ощущение, когда загорается свет, начинается музыка, и ты действительно чувствуешь, что зал начинает тебя поддерживать. У меня просто мурашки по коже бегали, и я наслаждалась этой победой. Пожалуй, самое яркое воспоминание — это то, как мы уже уходили со сцены, и видели, слышали, как люди нас поддерживали, аплодировали. Мы с ребятами, с моей командой начали визжать, обниматься, радоваться. Мы получили эту энергию, спели песню, пережили это!
На логичный после таких слов вопрос: «Значит, ты прочувствовала вкус «Евровидения» и готова возвращаться сюда снова и снова, как Киркоров, Билан или твоя шведская патронесса поп-дива Карола?» — Дина как-то испуганно замолчала, потом расхохоталась и сказала: «Кто знает? What If…»
После боевого крещения первым полуфиналом публика и многие артисты ринулись на вечеринки и afterparty — зажигать и веселиться. Дина с мамой поехали в гостиницу: «Хочу снять туфли, потому что я больше не могу стоять на каблуках. Отдохнуть и продолжить подготовку к финалу. Мне еще больше надо сжиться со своей песней, чтобы полнее донести ее смысл, который близок и очень важен для меня».
ЭКСКЛЮЗИВ МК: Александр Градский приехал в Мальме поддержать свою ученицу
