Итак, выставка под названием «Искусство как профессия: собрание Майи и Анатолия Беккерман» пройдет в Белом зале и колоннаде основного здании ГМИИ, начиная с апреля. Здесь будет и «Рыбак с крабом» Бориса Григорьева, и «Ветер» Давида Бурлюка, а еще «Испанская танцовщица» Натальи Гончаровой... Самого Беккермана долго представлять не надо: он уж 30 лет владеет легендарной галереей «АБА» на Манхеттене, продвигает русское искусство на Западе, часто размещает работы своей коллекции на тематических выставках («Русский футуризм», «Русский Париж» etc.) в московских и питерских музеях. Ему и слово.
— Я не собираюсь затрагивать острых политических тем, это не моё, — говорит г-н Беккерман, — важно то, что делает каждый из нас на своем поле. Во-первых, мы в Нью-Йорке уже провели большую выставку русского искусства. А сейчас решили привезти шедевры в Москву...
— И политика вас не пугает?
— Как раз это и важно делать в момент обострения. Показать, что искусство побеждает холодную войну.
— Но частный приезд — единственно возможный путь?
— Вы абсолютно правы. При этом множество людей меня отговаривали посылать выставку в Россию. Но я не боюсь. Культурные контакты должны продолжаться несмотря ни на что.
— Так были уже в истории прецеденты, что и в момент Карибского кризиса мы пробивали какие-то бреши... возили Большой театр.
— Да-да, поэтому руки опускать не надо. Везем аж 120 вещей, а в каталоге будет 190. (В скобках отмечу, что наша коллекция — вещь неприкосновенная, к галерейному бизнесу отношения не имеет, она не продается).
— А куда делись 70?
— Да мы их тоже хотели показать, но физически нет места, не помещаются картины. Поэтому представлена будет лишь первая половина XX века, XIX век не доедет, хотя и останется в книге. Все вещи перевезем самолетом. Здесь их встретит охрана, спецтраки.
— Но все-таки эта выставка для вас — риск?
— Я очень позитивно отношусь к этому проекту и никаких злопыхателей слушать не собираюсь. Надеюсь, всё будет хорошо. Причем, о выставке я договаривался с Ириной Антоновой (задолго до того, как г-жа Лошак стала директором музея). Это так важно для русского зрителя — увидеть русские же артефакты, хранящиеся на Западе. Причем, многие из картин здесь никогда не были, их никто не видел. Что может быть интереснее и полезнее? Прекрасные вещи Бакста, Фалька, Бориса Григорьева, — приедут на территорию РФ впервые.
— А можно ожидать подобного ответного жеста со стороны наших меценатов/коллекционеров?
— Могу лишь сказать, что у меня большая галерея в центре Манхеттена, и я могу принять у себя в частном порядке какие ваши коллекции или выставки, которые вызовут интерес у американского зрителя. Повторяю, сейчас это может быть только в плане личной инициативы. Государство возить не может.
— То есть ваша галерея «АБА» — теоретически — может принять какой-то ответный жест?
— Да, конечно.
— Может, вы в Москве проведете переговоры?
— Пока ко мне никто с этим вопросом не обращался. Но идея достойная.
— Вот в чем опасность всей этой ситуации — обострение может быть надолго. И так важно «забронировать» действенный культурный канал.
— Повторяю, я не против. Культурный диалог — и что важно: между простыми людьми — должен продолжаться.
— Кстати, сколь сильно растут ставки русского искусства на Западе?
— Рост не прекращается, одно могу сказать. Русским искусством очень даже интересуются, независимо от политической ситуации. И это особенно характерно для последних 25 лет. Собственно, это моя функция в жизни: показать миру, насколько русское важно, оригинально, какой существенный вклад оно внесло в искусство всего XX века. И авторитет русского растет.
— Как вы оцениваете состояние нынешнего российского арт-рынка?
— Есть целый ряд интересных художников, имеющих право на существование, — желательно, чтобы они продолжали в том же духе, а главное — имели выход на западные рынки, выход к западным СМИ. Но досконально я плохо знаю ваш рынок, ведь на Западе живу уже 40 лет.
— А знакомы с кем-либо из наших художников?
— Честно говоря, видел лишь на выставках, в публикациях... по фамилиям пока сложно идентифицировать. Но потенциал большой.
