...В 80-е годы сатирики проходили испытание «запрещенкой», в 90-е — пошлятиной, в 2000-е — политикой. Арканов ни в одну из этих крайностей так и не впал, оставаясь интеллигентным Аркановым: ведь он за индивидуальный юмор, идущий от личности, а не за стадное чувство, когда все должны ржать согласно цепной реакции. Или согласно моде. Думаю, его секрет — в его взгляде. Он не паразитирует на реальности, на конъюнктуре; он удивляется жизни. И в этом удивлении, в этой его новости черпает вдохновение.
— Писатель-сатирик Аркадий Арканов, — говорит «МК» Марк Захаров, — вызывает во мне целую гамму самых светлых чувств. И не только у меня, но и у всех людей, у всех народов СНГ... Особая радость меня посетила, когда мой спектакль в Театре сатиры по пьесе «Банкет» (1967) Арканова и Горина был запрещен сразу после третьего представления. Или задолго до «оранжевой революции» сатирик сочинил песню про оранжевое небо, оранжевую маму и оранжевого верблюда. Он прекрасен во всех проявлениях, их у него огромное количество: Арканов играет на трубе, в покер, на нервах у своих многочисленных зрителей. Человек очень приличный. Один из последних сатириков.
— Почему запретили «Банкет», кстати?
— Это был период, когда на закате оттепели свирепствовала коммунистическая цензура, и мы с «Банкетом» в этот закат не вписались. Сейчас он вообще воспринимался бы как очень милое произведение, но тогда в нем усмотрели подрыв советских устоев. Прежде в интервью Арканов признавался, что культурные чиновники толком и не видели спектакля, запросив лишь пьесу и вымарав ее многочисленными правками. В итоге ни до каких компромиссов так и не договорились — пьеса была снята. Причем даже игравшие в спектакле актеры стали ругать Арканова/Горина, высказывались в том числе пожелания, чтоб те уезжали из страны прочь.
— Вот вы сказали — «один из последних сатириков».
— Сегодня сложно тонко шутить. Изменилось время, и прежние разрешенные шутки про плохих официантов и грубых продавцов стали неинтересны. Начался новый период, когда юмор опустился ниже пояса. Сейчас это тоже уходит. Ну а Аркадий Михайлович воспринимается на фоне этого почти как музейный экспонат: прошел через все этапы развития достойно...
— Ну он же как-то сказал, что юмор — это то, что отличает человека от животного...
— И он прав. Впрочем, после «Банкета» у меня именно с Гориным остались прочные отношения, но Арканов за нами наблюдал — был первым зрителем всех затей, которые мы учиняли с Гришей... Настоящий интеллигентный ценитель, всегда задумчивый.
— Ну да, эта его задумчивость, грусть...
— Классическая его черта: всегда примерно одинаковая температура (темперамент). И даже молодым он всегда оставался мрачноватым. Улыбался только своим шуткам (если хорошую придумает). Здоровья ему и счастья!
