Восприятие увлеченного
Шемякин давно и успешно владеет соединением противоположностей в своих произведениях. Этот метод он именует метафизическим синтезом. Черная тушь и белое сияние листа придают изображению какое-то мистическое свечение. Шемякинские изгнанники, пилигримы, путники пришли к нему из прошлых веков, они беседуют с прыгающими существами, да и простые персонажи выхвачены художником из глубин собственной просвещенной памяти и вышли к людям ХХI века, вызывая у них улыбку. Чуткий зритель иногда испытывает восторг: как ловко, изощренно в рисунках схвачен характер, темперамент каждого персонажа.
В пилигримах угадывается воплощенное художником страдание, их потерянность в пустынном пространстве времени. А в «Вечернем хорале» три прекрасные особы своим пением пробуждают просветленный серый сумрак. Художник заставляет нас любоваться их природной грацией. Ему важно дать нам почувствовать духовную и душевную близость поющих особ.
Шемякин во всем узнаваем. Его иронический, гротесковый взгляд сквозит даже в названии рисунка «Кокотка и влюбленный заяц». Весь огромный цикл работ знаменитого художника по сути фантастический театр, где действуют не конкретные люди, а некое обобщение. Здесь живут, страдают от одиночества человеческие типы, проявляют себя разные темпераменты, заблуждения, характеры.
Вот «Ночное гуляние»: смутно, из мрака вырвана толпа. В ней нет одиночек. Всех единит какая-то страсть. Художник создал композицию из игры переливов, белых и черных бликов на фоне могильной черноты ночи.
Всего ближе к дзен-буддизму невероятный «Фантом», увеличенный с помощью цифровой аппаратуры. Мастеру привиделся фантастический и прекрасный по форме и эмоциональный по настроению взрыв. Рисунок пластичен и музыкален по впечатлению. От него исходит пробуждающая энергия.
Шемякин много сделал для театра. Его бродячие актеры очень занятны, открыты общению. Художник рисует этих неунывающих лицедеев с озорством и улыбкой. В другом рисунке вы мгновенно узнаете девочку из нашего города. Это действительно наша сегодняшняя драма. Тревожен душераздирающий крик ребенка: «Папа, не убивай маму!»
В графике Шемякин предстает и социологом, и психологом, и философом. Вся композиция рисунка «Ищущие истины» — прорыв в неизвестное. Вдохновленные поиском словно возносятся к небесам. Такова мощная волна желаний — обнаружить истину во что бы то ни стало.
Художнику близок персонаж из прошлых веков — подгулявший поэт в цилиндре. Он один под солнцем и счастлив сам с собой, сам в себе. Художнику интересно столкнуть носом к носу разных типов, например осторожного с уверенным. Очень интересно наблюдать эти характеры. Столько артистизма в этом рисунке!
Демонизм постмодерниста
Мне было любопытно мнение о графике Шемякина куратора выставки, ведущего научного сотрудника ГМВ Натальи Апчинской, кандидата искусствоведения.
— Наталья Вячеславовна, все работы в нескольких залах выполнены черной тушью. В них изысканно и красиво взаимодействует черное с белым. Но это может утомить зрителя?
— И даже вызвать первичное ощущение монотонности. Я предложила Михаилу показать и другую его совершенно замечательную графику в цвете — театральные эскизы, иллюстрации, но он не захотел нарушать цельности замысла. Рисунок тушью был характерен для дзен-буддизма.
— По-вашему, что же еще Шемякин заимствовал у дзен-буддистов?
— Лаконизм, экспрессию, динамику...
— Но интуиция Шемякина незаемная!
— Замечу, дзен-буддийская живопись была религиозной — опиралась на религиозные постулаты и отражала мистический союз между душой художника и мирозданием. А мироздание в те века воспринималось как единство и гармония с божественными силами, а не с мистическими. Шемякин принадлежит нашему времени. Он постмодернистский художник. Видит мир как игру стихий вне моральных ценностей. Отсюда его гротеск, демонизм. Художник ищет собственные ориентиры во всем мировом искусстве. Он обожает Гофмана, но и в Гофмане, в его высказываниях, в произведениях есть не только углубление в темные стороны человеческой психики, но и признание божественной гармонии всего сущего.
Правда, по мнению Гофмана, эта гармония открывается лишь вдохновенному музыканту, художнику или поэту. Это было и в дзен-буддизме. В своих поисках Шемякин опирается и на Гойю с его капричос. Шемякин — особое явление постмодернизма: он не разрушает классическую форму, а виртуозно обращается с пластикой. Он удивительный рисовальщик, замечательный колорист. Шемякин всегда выражает свои мысли, наблюдения именно пластическим языком в пределах классического изобразительного искусства. И в этом плане он достоин всяческого уважения.
— Но у вас, у внимательного и придирчивого исследователя искусства, есть к нему претензии? Я это чувствую.
— В нем очень сильно демоническое начало.
— Художник не скрывает, а подчеркивает демонизм своих догадок.
— Вот-вот. В этом смысле Шемякин является прекрасным выразителем нашей эпохи. Но ведь человечеству нужна и гармония!
— Так было во все века.
— Вы заметили, что одна из главных тем этой серии у Шемякина — путь. На одну и ту же тему он делает целые серии «Странников», бредущих куда-то. Я видела у него среди этих странников бредущего поэта и узника Варлама Шаламова, Жана Вальжана из «Отверженных». Они бредут, как по этапу. Шемякинская тема человеческого пути осмыслена по аналогии с дао. В восточном даосизме я не встречала гармонии. А я ищу эту гармонию даже в постмодернизме.
— Вы, Наталья Вячеславовна, вправе вдохновлять мастеров на поиски гармонии в нашем расхристанном, плохо управляемом мире. Но жизнь, к сожалению, ускоренно катится туда, где гармония невозможна. Она сознательно сверху просто вытравляется. Думаю, Шемякин, как художник и отважный человек, особенно остро чувствует паразитизм сильных мира сего. И в своей графике он дает ему беспощадную, можно сказать, демоническую оценку. Метафизическое мирочувствие, по-вашему, тоже вне морали?
— Есть более четкая формула — тотальная ирония, гротеск.
— Скажите, Наталья Вячеславовна, ваше отношение к творчеству Шемякина менялось?
— Когда я увидела его первый раз — он тогда висел на Крымской, — у меня сложилось негативное впечатление. Рядом с ним в другом зале висел Моранди. Меня поразило: у Шемякина смерть — главный персонаж.
— У него и здесь есть рисунок, выполненный явно с удовольствием, — «Девочка-смерть».
— У Шемякина есть вещи просто страшные. Но когда я внимательно просмотрела все его книги и альбомы, то поняла: о Шемякине нельзя судить однозначно. Меня поражает его размах. Просто грандиозный! И он выступает во всех техниках. Это тоже чего-то стоит. Я была свидетелем одного замечательного эпизода в Петербурге. Сидит на стуле гротескный шемякинский Петр, а вокруг скульптуры ходит вдрабадан пьяный мужик. Возмущается, чего-то бормочет. Ну, не похож шемякинский Петр на традиционного царя! И пьяный все ходил вокруг скульптуры, и бормотал, и спорил с Шемякиным... Когда я во время открытия этой выставки рассказала Мише про незабываемую встречу с пьяным мужиком, ему веселый случай понравился, и он стал хохотать...
От всех работ Шемякина исходит особенная энергия. На выставке вы это испытаете. Она будет открыта до 28 октября.
