Первым делом звоним художнику Антону Литвину, инициатору проекта «Пленэр», из которого как раз вышел г-н Косолапов (последний написал среди прочего в «Фэйсбуке»: «да простят меня коллеги, моя скульптура „непрямое политическое высказывание“ лучше „пленэра“, каковой суть приятная дружеская прогулка с элементами фронды, — и раз я ее не счел достойной номинирования, то эту акцию и подавно. А моя персональная экспертиза гораздо строже мнений и резонов всяких там жюри»):
— Антон, будете ли вы тоже выходить из «Кандинского»?
— А почему вас это интересует?
— Премию покидают всё новые и новые участники, в частности из «Пленэра»...
— Косолапова считать не надо, потому что он один из 17 художников, представляющих наш проект «Пленэр». А так вышли только Electroboutique и Мухин. И что? Вы считаете, все должны следовать их примеру? Вы тенденциозно всё подаете: два человека вышли по личным мотивам. Совершенно нормально. Тенденции в этом не вижу.
— Вот мы и хотим узнать правду.
— Для этого надо звонить Мухину, а не провоцировать меня. Я, допустим, могу закрыть глаза на то, что вы представляете непрофессиональное художественное издание, и слить вам инсайд, потому что утром (как раз после высказывания Миши Косолапова) я (как инициатор акции «Пленэр» и как автор подачи заявки) послал письмо в премию Кандинского, что гарантирую участие нашего проекта, независимо от количества человек. Вот и всё.
— Ну и спасибо вам за вашу позицию.
— Но звонить и спрашивать «не собираетесь ли вы снимать заявку» некорректно. Провокационный подход. В лоб. Если я соберусь сниматься, вы это узнаете из моего аккаунта на «Фэйсбуке», приватно я планы рассказывать не буду.
— Просто некоторые сейчас вообще ставят под сомнение судьбу премии Кандинского...
— Можете написать, что судьба премии Кандинского мне глубоко безразлична. У меня есть своя премия «Соратник» (я ее учредил вместе с покойной Ольгой Лопуховой), вот ее репутация меня беспокоит, я за нее борюсь, потому что премию уважают и с нею считаются. А судьба «Кандинского» мне интересна лишь потому, что я туда подаю свои проекты. И обратите внимание, подаю проекты гражданского типа, а не чисто художественные. Поэтому снимать их считаю неправильным: они посвящены актуальной ситуации в обществе. Для этого и поданы — чтоб их еще раз все увидели! Хочу использовать площадку премии. Еще раз подчеркну: мои проекты («Пленэр» и «Шествие») — единственные гражданские, все остальные — это в чистом виде современное искусство. И снимают люди их, чувствуя неадекватность момента. Совершенно нормально. Если бы я нарисовал какую-то абстрактную картину и ее включили бы в лонг-лист, я б ее тоже снял, потому что это было бы смешно и неуместно...
— Нормально, что панк-молебен Pussy Riot выдвинули на премию?
— Абсолютно нормально. У меня на премию «Соратник» выдвигали Иисуса Христа, называя его соратником. Так что я уважаю инициативу Ирины Кулик.
— Но в том, что они не прошли, вы далеко идущих последствий не видите?
— Не вижу. Жюри поступило в соответствии со своими этическими, эстетическими представлениями.
Известный фотограф Игорь Мухин на вопрос — «почему вышли?», прислал смс следующего содержания: «Одной фразой — без комментариев. Иначе я попадаю в рамки „уход как пиар“». А участник Electroboutique Аристарх Чернышев сказал, что «мы все изложили в письме, которое направили в премию» и комментировать свое решение отказался.
До шорт-листа всеми номинантами занимается экспертный совет, а потом, уже из малого числа, «Проект года» и «Молодой художник года» (третью номинацию «Медиа-арт. Проект года» в этом году убрали) определяет Жюри, куда в этому году вошла и уважаемая Ольга Свиблова (директор Московского Дома фотографии). Она сейчас в Вене и мы ей, по собственному выражению, наступили на больную мозоль — Ольга Львовна призывает свернуть пустые околокультурные разговоры ни о чем:
— Я даже не слышала о том, что кто-то вышел из премии. Поэтому комментировать не имею права, пока не знаю деталей. Мне хватает активной жизни без «Фэйсбука» и без скандалов. Вот все цитируют какие-то фразы друг друга, живут в каком-то испорченном безумном мире, где кусочки «Твиттера», передернутые друг у друга, создают состояние сумасшедшего дома. Я хочу чтоб люди подумали о том, как чудесно посадить и вырастить дерево. Нужна реальная, конструктивная работа. Позитивная. Вместо языкового поноса со всех сторон. Иные художники год не работали, обсуждая премию «Инновация» арт-группе «Война». Я так не могу, мне надо работать, у меня планы! Сначала «Война» отказалась, потом согласилась; сказала, что денег никогда не возьмет не из тех рук, потом взяла... и каждый на это высказывался. Мне что — больше делать нечего? Ну что, без скандала уже никак? Это единственная стратегия выживания? Нет уж, это не ко мне, я лучше в монастырь уйду!
— Но эта ситуация активно обсуждается арт-сообществом, люди боятся, что это может привести к расколу...
— Я только одно скажу: для премии Кандинского требуется согласие автора. Очень хорошо понимаю принципиальную позицию, когда люди сознательно не идут вообще ни на какую премию: потому что сравнивать произведения искусства невероятно мучительно, ибо нет объективных критериев. Но если ты уж на премию подал, то не знаю, что должно случится, чтоб свою работу ты отозвал. Я не знаю, что произошло. Я уважаю бесконечно и Мухина, много лет знаю «Электробутик»... И чем меньше мы будем это всё комментировать, тем лучше будет жизнь. Потому что эта премия — это радость и поддержка. И это здорово, что у России есть открытая художественная премия.
В завершение разговора некоторый свет на странную ситуацию пролил член экспертного совета Антонио Джеуза:
— У меня есть сомнения в прозрачности премии. Мне, как члену экспертного совета, показали итоги, то есть шорт-лист. Но я не знаю, как голосовали другие. Я обратился в премию и мне готовы показать таблицу с голосами членов совета. Но, думаю, будет правильнее, если мы все (12 человек) соберемся и посмотрим таблицу голосования. В этом году я впервые вошел в состав экспертного совета премии Кандинского, но в отборе номинантов на «Инновацию» уже участвовал. На «Инновации» у нас была возможность собраться и переголосовать — легко пропустить какой-то хороший проект, когда нужно оценить 400 заявок. И все итоги можно посмотреть — там все прозрачно. На премии Кандинского не так.
— Игорь Мухин, Electroboutique и Михаил Косолапов не вошли в шорт-лист?
— Они были там, они номинанты.
— Думаешь, их отказ связан с отсутствием Pussy Riot в длинном списке номинантов?
— Думаю, связан. Я не могу говорить за художников — отказаться от участия их право. Но у меня сомнения в прозрачности премии независимо от Pussy Riot.
