Рассказывать историю дружбы двух крайне непохожих женщин, познакомившихся в поезде по дороге в Санкт-Петербург, режиссер позвала двух совершенно разных актрис: Анну Михалкову и Яну Троянову. И подарила зрителям один из самых впечатляющих женских дуэтов за последнее время.
Лиза (Анна Михалкова) – классический музейный работник. Разведена, но работает вместе с бывшим мужем в одной комнатке на задворках Кунсткамеры. Живет одна в большой ветхой квартире, тоже не сильно отличающейся от музея (прекрасная работа художника-постановщика Екатерины Залетаевой). Вика (Яна Троянова) – боевая туристка из Екатеринбурга, где она работает арт-директором местного ночного клуба. Тоже разведена, только еще и с ребенком на руках (впрочем, с ним сидит тетка в деревне).
Проснувшись утром на вокзале Петербурга, они обнаруживают, что обе остались без сумок, в которых все: деньги, документы. Пригласив Вику к себе один раз переночевать, Лиза очень быстро прикипает к своей пугающе свободной гостье, но это не значит, что обе подруги легко и быстро смогут поменяться в этой жизни местами. Запыленные бюсты в прихожей, сиамские близнецы из коллекции Кунсткамеры на крупном плане, пьяное исполнение народных песен, даже короткая сцена митинга в защиту Ходорковского – удивительно, но в новом фильме Авдотьи Смирновой все к месту, все по делу. Легко, непринужденно – и очень смешно
- Мы посмотрели фильм «Волчок» Василия Сигарева, где сыграла актриса Яна Троянова, - говорит режиссер о том, как родился замысел фильма. – И нас абсолютно поразила картина. Но особенно нас поразила в ней Яна Троянова. Новые актрисы, тем более в этом возрастном диапазоне от 30-ти до 40-ка, появляются редко. А тут – просто мощнейшее событие. Мы вышли из зала с Анной Пармас (соавтор сценария, также сыгравшая в фильме небольшую роль – Н.К.) и сказали друг другу, что нужно сделать все возможное, чтобы написать сценарий на Троянову и Михалкову. Потому что я Аню считаю выдающейся актрисой, и мне очень захотелось их соединить.
- Вы очень удачно сыграли на сопротивлении, взяв на комедийную роль героиню такого крайне драматичного фильма, как «Волчок».
- Мне все говорили: ты с ума сошла? Троянова – трагическая актриса, как она будет играть комедию? Я же была абсолютно уверена, что Яна справится. И мне кажется, она полностью это доказала.
- Тем не менее, поначалу она сомневалась, принимать ли ваше предложение. Почему?
- Яна – настоящий художник, человек очень требовательный. У нее были разного рода сомнения. Думаю, что она сомневалась и во мне как в режиссере, и не была до конца уверена в себе. Это нормальные рефлексии творческого человека.
- Вот эти проходы актрис по набережным Петербурга, сцена в ночном клубе – какая в это время была реакция простых людей на известную актрису Анну Михалкову?
- В ночном клубе были все наши. Снимались мои студенты и куча знакомых. Всем было велено придти в собственных кедах – так нам надо было для сюжета. А на улицах – как- то спокойно все происходило. Анну Никитичну время от времени тягали в Москву на съемки «Спокойной ночи, малыши!», но не сильно.
- А к сцене митинга за освобождение Ходорковского, в котором участвует Лиза Анны Михалковой, никто из прохожих не хотел присоединиться?
- Это площадь Сахарова в Петербурге, она малолюдная в принципе. И потом, даже если кто-то и подошел, я этого не заметила. Я же сижу между монитором и площадкой и не вижу, что происходит кругом, как работает оцепление.
- Не знаю как насчет Лизы, но Вику вполне можно представить в составе арт- группы «Война», рисующей разные фигуры на Литейном мосту.
- Ну нет, это слишком изысканно для Вики. Она все-таки девушка попроще.
- Отдельное спасибо за эпизоды с Юлией Снигирь в роли неприметной музейной работницы. Особенно тех, где она прячет сопливый платочек в рукаве.
- Это Юлька сама придумала, что у нее все время насморк. С ней получилось очень смешно. Юля моя приятельница, и когда дело дошло до съемок, я ей говорю: Снигирь, у меня есть предложение. Маленькая бессмысленная роль с небольшими деньгами. На что Юля, как человек с юмором, тут же откликнулась: кто же от такого отказывается? А дальше я привела ее к художникам по костюму и гриму и сказала: перед вами невыполнимая задача – испортить Снигирь.
- Это еще в «Лире» пробовал сделать Константин Богомолов на сцене.
- Она как раз тогда репетировала «Лира». Вдруг появилась эта челка. Дальше мы придумали очки. Потом она сама придумала себе насморк. А потом Александр Осипов ее замечательно одел, а Галя Пономарева, наш гример, все время капала ей в нос, чтобы из него текло.
- Расскажите про судьбу появления песни, которую поет в фильме Яна Троянова? Ее просто невозможно забыть.
- У меня есть ближайшая подруга Ира Меглинская. Она знаменитый фотодиректор и галерист. Ира казачка и когда-то вместе с фольклорным ансамблем ездила по стране и собирала песни. При этом Ира сама совершенно замечательно поет. Эту песню в ее исполнении я помню еще с молодости. Меглинская специально приехала в Питер и целый день сидела с Трояновой, учила ее петь эту песню.
- Где можно слова переписать?
- В фильме. (Улыбается.)
- Там есть, с одной стороны незаметное, а с другой – очень важное присутствие Сергея Шнурова как композитора.
- Мы дружим с Сережей уже несколько лет, но вместе работаем впервые. Я дала Сереге прочесть сценарий. Мы с ним встретились, он говорит: у меня есть один трек, я тебе сейчас его пришлю. Не для фильма, ты просто послушай и скажи, это вообще туда или не туда. И присылает мне «Валенки», которые у нас звучат на титрах. Я ему говорю: это не просто туда, это точно будет играть в финале! А дальше мы приступили к работе над остальной музыкой.
- Вы уже второй раз показываете в кино музеи…
- Это правда, и после премьеры «Двух дней» многие музейщики – и это было страшно приятно – благодарили меня за эту картину. Но здесь другая история. Лиза музейщица не потому, что мне нужно было снова рассказать про их мир. Просто я очень хотела снять Кунсткамеру. Это один из моих самых любимых музее в мире. Не надо забывать, что это вообще первый музей в России. У него совершенно особая атмосфера, он очень интересно и сложно устроен. И для Питера он очень важен, потому что организовывает целое пространство вокруг себя. А еще у меня в Питере есть любимый вид: с Английской набережной как раз на Кунсткамеру. Я всю жизнь этим видом любуюсь и мечтаю его снять. Вот, наконец, удалось.
- Еще вы говорили, что сначала задумывали сделать драму. Какой в идеале она должна была случиться?
- Все то же самое, только в конце убийство. Но она не получалась. Мы пять месяцев пробовали ее написать. Было готово все, включая подробный поэпизодник, вся фабула от начала и до конца. Но вот оно не взлетало –хоть ты тресни. И как только мы придумали, что это комедия, сценарий сам себя рассказал мгновенно.
- Это ведь самая свободная ваша картина?
- Абсолютно. Я делала ее без оглядки на что бы то ни было. И очень благодарна Сельянову за то, что он ее так быстро запустил. Причем запустил на честном слове и на одном крыле, потому что на тот момент у нас была только треть бюджета. И тем не менее все недостатки картины и ошибки – не оттого, что не хватило денег или времени. Это те недостатки и ошибки, которые свойственны мне в моем нынешнем состоянии развития. Это первая картина, которая совсем моя. Она равна мне. В ней рассказано то, о чем я думаю на самом деле.
- Меня удивила ваша реплика, что эта картина про русский язык.
- Язык – это форма бытования этноса. Язык очень ярко отражает то, что происходит с нацией и страной. Появление новых слов и оборотов никогда не бывает случайным. Слова – это вообще очень мстительная и специфическая субстанция. Они говорят о человеке и о стране гораздо больше, чем человек или страна хотят о себе сказать
- Так уж вышло, что, несмотря на образованность Лизы, более живой язык как раз у героини Яны Трояновой. Она меньшим набором слов передает более сильные эмоции.
- С Викой была только одна неправда. По правде, конечно же, она матерится.
- И мы знаем, что актриса это делает очень органично.
- Но в кино мы скованы в этом смысле. Телевизором, требованием каналов и так далее, и тому подобное.
- Ваш друг Борис Хлебников говорит, что на фильме «Пока ночь не разлучит» у него не было никаких проблем с матом. Просто для кинотеатров ставишь возрастной ценз «18+», а в телевизоре все запикиваешь.
- У нас в сценарии был мат. Его попросил убрать Сельянов. А Сельянов в этом много что понимает. Он сказал: там где ты можешь обойтись без мата, лучше обойтись. Там где не можешь – оставь. И одно матерное слово у нас все же осталось.
- Андрей Сергеевич Смирнов уже посмотрел фильм?
- Да, сказал мне всякие хорошие слова.
- А Анатолий Борисович Чубайс?
- Тоже.
- И тоже хорошие?
- Да, он вчера во второй раз смотрел картину.
- Значит, точно понравилось.
- Надеюсь! (Улыбается.)
