— Чулпан, в чем причина? Почему вы отказываетесь играть Лилю Брик?
— Я сомневаюсь в моей готовности. Когда ты играешь исторического персонажа, это не просто какая-то актерская ответственность. Это еще и ответственность перед человеком, который жил и которого помнят. О Лиле Брик сегодня настолько полярные высказывания, представления о ней, что создать образ глубокий, неоднозначный, интересный, харизматичный и не уйти при этом ни в одну из крайностей, сложно. Я не отказываюсь от роли. Я говорю только о том, что буду просить режиссера на пробах как следует проверить, насколько я к ней готова.
— А для вас Лиля Брик в первую очередь кто?
— Уникальная женщина. Очень талантливая, умеющая любить, умеющая выслушать. Умеющая поднять самооценку любящего человека до такой высоты. И умеющая поддерживать ее на этой высоте. Дающая веру в себя.
— Маяковский, безусловно, идеальный киногерой. И все же, размышляя о вашем проекте, поместите ли вы все, что задумали, всю эту невероятно яркую жизнь, в один фильм?
— Нас тоже. (Смеется.)
— Что на данном этапе для вас самое трудное?
— Равнодушие полное к самому понятию русское кино. В него никто не верит, не хочет втягиваться. Оно даже вызывает у некоторых агрессивное отторжение. Это как известный спор: если уже есть машина «Мерседес», зачем нам поднимать советское машинопроизводство? Примерно из той же серии.
— В документальном фильме Петра Шепотинника «Лирика» вы прекрасно читали стихи Андрея Вознесенского. Может, следует повторить этот опыт и прочитать теперь Маяковского?
— Я бы хотела, но режиссер со мной не согласен. Считает, что другие герои не могут в кадре читать стихи Маяковского. В свое оправдание могу сказать, что когда у меня были — два раза в моей жизни — творческие вечера и я пыталась все время смешить публику, рассказывая какие-то байки, зрители потом говорили, что им не хватало именно стихов. Так что мы обязательно еще раз над этим подумаем.
Канны.
