— Вам же вообще повезло на «учителей». Меня очень заинтересовал опыт работы со Святославом Рихтером на тех же «Декабрьских вечерах», ведь он давался трудно...
— Это была награда для меня, но... он ни в чем не допускал какого-то неглубокого отношения. Наши репетиции становились по сути полноценными концертами. Он играл, максимально выкладываясь, и певцу невольно приходилось сразу мобилизовать все возможные силы, которые обычно на репетиции дремлют. С ним дремать нельзя. Его горение вызывало у вас ответную реакцию... в силу ваших способностей.
— Но он придирался... делал поправки?
— И очень многого требовал. Но... в атмосфере веры, что «у тебя все получится». Не падала вера в себя, понимаете? Рихтер поддерживал, хотя и держал в очень большом напряжении, да.
— Вам повезло на больших музыкальных личностей... те же потрясающие концерты с Евгением Светлановым.
— «Колокола» Рахманинова были приготовлены очень быстро — за 10 дней. Напряжение гигантское: концерт в Большом зале Консерватории. Но я никогда такого взлета не испытывала! Будто не на земле нахожусь, парю в небесах, в этой удивительной музыке... И сам Светланов был очень необычен в общении: очень прост и ласков, но в нем чувствовалась мощь и власть, безумный темперамент.
— А удобно было — в плане «певица-дирижер»?
— Очень! Как будто прямо с его пальцев стекала музыка. Его воля тебя подхватывала и несла. Мощнейшая фигура. Что вы, это были наши боги...
— А теперь... нынешние «модерновые» постановки, насколько знаю (та же критика «Евгения Онегина» или «Золотого петушка»), не приходятся вам по вкусу?
— Это ненормально, падение и безобразие, это все от лукавого. И у нас, и на Западе с ума сходят по-своему... Осовременивание и порнография на сцене абсолютно невозможны для искусства, закрывайте окна-двери! Голос уже не становится главным — что ты там провизжишь-пропищишь...
— А когда вы слушаете оперу, должны быть понятны слова?
— Обязательно. Вообще надо исполнять оперу на языке оригинала. Потому что «Евгений Онегин» на немецком — это уже не Чайковский. А ведь кому-то приходится петь.
— Вы самый звездный оперный педагог Москвы, такое удовлетворение вам подарила судьба...
— Хвалиться совсем не хочется, но на трех последних конкурсах им. Чайковского — у меня лауреаты. Сначала — Бакастова, потом Шагимуратова, и на последнем КЧ — Елена Гусева (третье место). Кстати, в Интернете выложены записи сцены письма Татьяны из «Евгения Онегина» — сравните ее выступление с победившей кореянкой: это небо и земля в пользу Гусевой. Потому что кореянка поет, как будто это итальянская ария, а Гусева поет с раздумьем, мечтами, порывами — как и должна петь Татьяна. Ее сейчас пригласили в Германию... Вообще же сезон необычайно урожайный: 6 лауреатов, три девочки закончили консерваторию, получив «пять с плюсом». Многие попали в театры: Гусева — в Театр им. Станиславского и Немировича-Данченко, Светлана Касьян готовит в Большом театре «Чародейку».
— Шагимуратову — вашу именитую ученицу, которая нынче делает головокружительную карьеру, — часто называют представителем «татарской вокальной школы»...
— Я лишь могу привести ее высказывание: «Я решила учиться в Москве. Галина Алексеевна всю меня переделала — я стала иной, с настоящими понятиями об искусстве, о пении, о жизни...» А дальше думайте сами.
— Какова сегодня вообще обстановка с молодыми оперными певцами?
— Талантов-то много — голосистых, с чудными тембрами... Хорошо обученных — меньше. Но даже замечательным певцам деться бывает совершенно некуда. У нас мало оперных театров, бездействует филармония, которая редко дает певцам площадки для сольных концертов. Прежде-то жизнь была бурная: выезжали бригады концертные, распространен был камерный формат — певец с пианистом. А сейчас в основном приглашают «имена» из-за рубежа, и часто они хуже наших по голосам. Наши же сидят без дела, потому что институт импресарио абсолютно не развит. Надо, чтобы ими занимались.
— Ну так, может, не делать перепроизводства?
— Может быть. Сейчас — катастрофа с распределением. Предложение превышает спрос. Хотя такие таланты бьются за первые места на конкурсах — не знаешь, кто лучше...
— Одна моя знакомая поехала учиться в Италию, и часто слышу от нее фразу: «В России нет педагогов хороших...»
— Это огульное заявление. И в Питере, и в Московской консерватории замечательные педагоги. Результат говорит сам за себя: молодые выпускники поют всюду — и в Германии, и в Италии... Школа очень сильная. Кстати, из плюсов назвала бы молодежную студию при Большом театре: они сами растят ребят и берут к себе же в труппу, путь правильный и достаточно прозрачный.
— Это миф или нет, что «качество» голоса может зависеть от географии?
— Лишь отчасти. Хотя на Кавказе рождаются люди с удивительными тембрами. Или среди бурятов — редкие по красоте голоса, аппарат устроен необыкновенно; у них бывают горловые призвуки, и невозможно от этого избавиться, но сами тембры — чудо... А вообще, во всех уголках нашей страны рождаются таланты — так было, есть, так и будет.
