Эпитеты «неземной» и «космический» в данном случае употреблены «ЗД» вовсе не из желания польстить артистке Максаковой, продолжательнице блистательной артистической династии со знаменитой бабушкой (тоже Марией), чье меццо-сопрано в Большом театре увлажняло взор самого Сталина, не менее знаменитой мамой — Людмилой Васильевной — прославленной драматической актрисой Театра Вахтангова, чья Розалинда в фильме-оперетте «Летучая мышь» была не только обожаема всей страной, но и стала классикой жанра. «Космические» сравнения использованы исключительно как музыкальная характеристика самого номера, с которым Мария Максакова удивила зрителей церемонии «Звуковой дорожки» — настолько необычной, динамичной и фантазийной оказалась электронная обработка хрестоматийной темы, где даже классический вокал певицы приобрел неожиданно упругую фактуру и совершенно не академическую энергетику.
О том, что г-жа Максакова «балуется» прогрессивными музэкспериментами на грани кроссоверства, «ЗД» узнала случайно еще прошлой весной, когда отправилась в Вену полюбопытствовать на другую музыкальную дичь — оперный концерт Николая Баскова в престижном зале Musikverein, ангажемент в котором сложно получить даже известным академистам, не то что поп-звезде из России. Но Басков хитро скрыл порочащую поп-ориентацию, и доверчивые австрияки, начитавшись хвалебных записулек от Монтсерратт Кабалье и наслушавшись не «Шарманки», а разных арий Ленского и иже с ним, решили, что нарыли восходящую звезду мировой оперы. Так Николай и попал в Musikverein, снискал там оглушительную овацию привередливой венской публики, а «ЗД» настрочила об этом полосный репортаж.
Мария, которой не нужно было скрывать никаких порочащих (муз)ориентаций, тоже участвовала в том концерте как образец нового поколения многообещающих меццо-сопрано современной российской оперной сцены и с этой точки зрения никакого интереса для «ЗД» не представляла. Однако когда за светским трепом на afterparty неожиданно всплыли малоизвестные обстоятельства ее «баловства» с электронной музыкой и оказалось, что на пару с саундпродюсером Александром Россом артистка записала несколько классических тем в стиле кроссовер, возникла шальная мысль расширить горизонты жизненного и творческого опыта и добавить к привычным для певицы атрибутам сцены Мариинского театра что-нибудь попсово-разгульное и пульсирующее неоном — например, церемонию ZD Awards.
Премьера, надо заметить, прошла крайне успешно. Зал рукоплескал, не жалея ладоней, — и самой Марии Максаковой, и приме-балерине Большого театра, народной артистке России Галине Степаненко, участие которой в этом номере с хореографическим этюдом даже язык не повернется назвать «подтанцовкой». Для «ЗД» это тоже стало знаковым событием, потому как в первый раз за все годы мы принимали гостей из «другого мира» — не кроссовера Баскова, а совсем иную все-таки породу, сущую Плавалагуну. В ближайшее время на канале «Россия 1» выйдет телевизионная версия церемонии, и к сотням удивленных счастливчиков, которые уже успели насладиться в «Космосе» Сен-Сансом в стиле электро-поп и размашистыми вокализами г-жи Максаковой, добавятся еще миллионы телезрителей.
Накануне грядущего откровения «ЗД» поболтала с Марией об ее музыкальных экспериментах «на стыке жанров».
* * *
— Мария, академический вокал и современные ритмы в стиле сrossover... Это разовое баловство или вы всерьез собираетесь стать российской Сарой Брайтман?
— У меня уже есть целый альбом, который выполнен «на стыке» жанров. Я думаю, что если гора не идет к Магомету, то лучше приблизиться к горе самостоятельно. Аудитория любителей классической музыки, в частности оперы, стареет и не увеличивается. Интерес к классике, к сожалению, в целом гаснет — увы, нужно быть честными и видеть картинку такой, какая она есть. И мне не кажется предосудительным приближение к стилистике, более понятной массовому зрителю. Наоборот, для многих это может стать «ключом» к пониманию и открытию для себя академической музыки. Есть, конечно, люди, доводящие идею до абсурда, вроде «пускай поставят на рингтон Сороковую симфонию Моцарта, а потом, возможно, послушают на Youtube оригинал». Но я в это мало верю. Что касается сравнения с Сарой Брайтман... Знаете, я пока делаю то, что мне нравится, что органично для меня, получаю от этого большое творческое удовлетворение. Предугадать, куда вынесет меня это движение, я не берусь. Я просто профессионально занимаюсь вещами, которые мне интересны.
— Смешно вы сказали про рингтон с Моцартом... Кстати, он бы сейчас получал колоссальные роялти, не так ли?
— Моцарт был бы в наши дни мультимиллиардером и уж не думал бы о том, как прокормить семью! В истории так бывало — великие при жизни часто бедствовали и едва сводили концы с концами. Бах, например, получал заказы на произведения, что было для него единственным средством к существованию...
— С другой стороны, Гендель уже при жизни создал настоящий оперный конвейер и был фактически первым шоу-бизнесменом в истории музыки... Маша, а вы не боитесь обвинений в заигрывании с публикой?
— Нет, конечно! Когда я пытаюсь выразить свою «вокальную мысль» на более понятном языке, то преследую вполне прозрачную цель — заинтересовать классической музыкой массового слушателя. Конечно, я бы хотела отметить нашу выдающуюся соотечественницу Анну Нетребко, которая революционно изменила отношение молодежи к опере — жанру, который всегда считался элитарным. Еще хочу вспомнить Лондонский Королевский симфонический оркестр, у них было прекрасное попурри на темы известных классических произведений с добавлением ритм-секции — проект пользовался невероятным успехом.
— И, однако же, барьер между классикой и массовым зрителем остается огромным...
— Для того чтобы люди заинтересовались классикой, нужно, чтобы они в этом разбирались. Это относится и к балету, и к живописи. Ведь именно незнание сути происходящего делает для многих тот или иной предмет нелюбимым. Все, что непонятно, как правило, нелюбимо. Я, конечно, согласна, что уроки музыки эпохи советской школы устарели, но мне обидно, когда их полностью отменяют, вместо того чтобы сделать лучше и интереснее, модернизировать, как сейчас говорят.
— В нашем с вами знакомстве «виноват» Басков. Он, кстати, для вас в большей степени все-таки эстрадный или академический певец? А то так много споров...
— Конечно же, Николай — певец с серьезной академической базой, это однозначно! Здесь нечего спорить — это факт. Мы вместе заканчивали Академию имени Гнесиных, а когда мы поступали, то были самые молодые на курсе — нам было по 17 лет. Коля сразу же завоевал симпатии курса, было очевидным, что он добьется успеха. Другой вопрос — что он расширил творческий горизонт, ему было тесно в академической среде. К тому же в классике очень высокие требования, как в большом спорте, — надо быть в форме постоянно, изо дня в день, не давать себе спуску, тренироваться, ничего не прощается, большая конкуренция, постоянная борьба за мизерное количество «теплых мест», толкотня у «места под солнцем».
— Жуть-то какая! А говорят, в шоу-бизнесе тяжело...
— Всю жизнь артист академических жанров работает на имя, должен доказывать «состоятельность» профессиональной формы, в отличие, кстати, от шоу-бизнеса, где очень быстро имя начинает работать на тебя и гораздо быстрее приносит свои плоды. Думаю, проанализировав ситуацию в мире классической музыки, Коля просто принял для себя соответствующее решение.
— А почему бы и вам тогда не пуститься во все тяжкие? Данные все при вас — и внешние, и профессиональные! Ну правда, ничем не хуже Веры Брежневой!
— Ха-ха-ха! Спасибо за сравнение с красивой женщиной... Нет, знаете, мне не импонирует ситуация, когда люди заявляют, что занимаются творчеством и искусством, а по сути тупо «рубят капусту», т.е. воплощают собой буквальное сочетание слов «шоу» и «бизнес». И потом наша стремительно рванувшая в заоблачные выси поп-культура все-таки не проходила все этапы развития (начиная, скажем, с госпелов, джаза, блюза) в отличие от американской модели. В этом ее некоторая ущербность, потому как «по вершкам, а не по корешкам» она вобрала в себя не самое лучшее... Если мы говорим о таких музыкантах и авторах, как Маккартни, Стинг или Uriah Heep, — это прекрасная музыка высочайшего класса. И я бы не сказала, что они эксплуатируют так полюбившиеся нашей попсой три аккорда: тоника—субдоминанта—доминанта—тоника. Отнюдь нет. А у нас плодятся абсолютно идентичные проекты и номера, которые практически не отличаются ни по мелодике, ни по ритмике, а конкурируют только по бездарности текстов...
— Суровый приговор, однако, вы вынесли отечественной попсе!
— Это не приговор, это констатация очевидных и достаточно печальных обстоятельств. Так что в наш шоу-бизнес попасть я не хочу и не хотела, и жажды «быстрых» денег у меня никогда не было. Моя семья помогла мне выбрать тот вид творчества, где бы я максимально органично себя чувствовала, где личные успехи и профессиональное мастерство определяют реальный статус и положение в академическом мире, а не то, сколько потрачено денег на «раскрутку».
— Тогда больших вам успехов на этом непростом пути и новых захватывающих экспериментов на «стыке жанров»!
