— Следственный комитет — организация серьезная. Давно вы находитесь с ним в контакте? И у кого родилась идея снимать сериал по громким реальным делам?
— Мы вошли в контакт года четыре назад, обсуждали варианты с руководителем управления взаимодействия со СМИ Следственного комитета Владимиром Маркиным. Я ему так и сказал: «А почему бы не сделать фильм по делам Следственного комитета?» Как раз тогда его планировали отделить от Генпрокуратуры. Маркин согласился. Мы связались со следователями, которые рассказали про реальные дела. Целый год я с ними общался. Затем придумали форму, поняли, что это должны быть двенадцать отдельных полновесных историй, каждая по две серии, отобрали дела и примерно три года назад приступили к написанию сценария. Ну а далее подготовительный процесс, кастинг, подбор актеров, долгие съемки — месяцев восемь, монтаж... Теперь мы готовы.
— Значит, будете пиарить работу Следственного комитета? Хотя почему бы и нет...
— Нет, никто ничего пиарить нас не просил. Еще когда шел «Глухарь», я говорил, что заказухой заниматься не буду, мне это не нужно. В Следственном комитете нам сказали: «Вот, пожалуйста, вам дела, делайте, как считаете нужным». А вообще про этих следователей говорить плохо не получится. Да, в самом комитете есть разные люди и куча проблем, но мы общались с очень конкретными профессионалами — следователями по особо важным делам. Я увидел, что это абсолютно честные люди, преданные своей работе. Как это ни банально звучит — по семь лет без отпусков, дом-работа и все. Я раньше не верил, что такие есть. Но они действительно есть.
— И зарплаты у них небольшие...
— Нет, вполне нормальные зарплаты. Они в званиях, хотя и следователи, не ниже полковников. Все-таки это Главное управление, и очень серьезные дела поручают только им.
— То есть отборные товарищи.
— Ну а кому еще можно доверить такое громкое расследование, как дело подмосковных прокуроров? На них нельзя надавить, их нельзя купить.
— Так у вас будет серия, посвященная этому делу?
— В этом сезоне нет, но если будет продолжение, то обязательно. Когда уже шел съемочный период, все очень хотели про это снять, но дело еще было окончательно не завершено, обвинения не предъявлены. Все-таки мы рассматриваем только те истории, по которым уже есть решение суда.
— Вот написано про одну из серий — «пожар в ночном клубе». Это тот самый пожар?
— Да, «Хромая лошадь».
— А бойня в супермаркете — та самая бойня?
— Да, именно так.
— Ну и про убийство зампреда Центробанка тоже будут серии?
— Там просто фамилии поменяли, ведь все-таки кино у нас не документальное. Но все будет и так понятно. Про зампреда Центробанка я лично сценарий писал. Это хоть и художественное кино, но каждый эпизод документирован, выдумки там ноль процентов. Я долго писал эту серию, чуть ли не полгода, старался, чтобы даже ироничные эпизоды совпадали с действительностью. Например, когда следователь попросил друга стать одним из статистов во время опознания. Так вот, настоящий следователь рассказывал, что его друг, полковник, внешне очень похожий на подозреваемого, всю жизнь носил красивые усы, но подозреваемый-то был без усов, вот и пришлось полковнику, скрепя сердце, усы сбрить. Человек из-за этого просто моральную травму пережил. Но для дела же надо было.
— И в этой вашей серии все закончилось так же, как в жизни?
— Да. Все-таки я общался с одним из лучших следователей России, а он сказал мне: «Все, что я доказал, — я это нашел, свел и отвечаю за свою работу».
— То есть отличие сериала «Следственный комитет» от других в реализме? «Глухаря» тоже отмечали именно за это.
— Ну, все-таки «Глухаря» больше за жизненность, узнаваемость. А в «Следственном комитете» именно реализм, иногда идущий даже в ущерб художественности. Он сделан в режиме интервью. Я брал настоящее интервью у реальных следователей для работы над сценарием, и вот эти кусочки вклеены в фильм, но в исполнении актеров.
— Слушайте, такие громкие дела, связанные с коррупцией, с миллионами рублей и долларов... «Болотная площадь» должна вам аплодировать.
— Я об этом никогда не думал, потому что всегда был аполитичным. Да и Болотная мне совершенно не близка. Наш фильм не о политике: он о людях, характерах, судьбах. О профессионалах.
