Мама с папой ради дочки откровенно пошли на подвиг, полностью «задвинув» себя, всю свою т.н. «личную жизнь». Маша с мамой Олей едут учиться в Италию: «Я просто стремилась в страну — родоначальницу оперы, чтобы узнать все секреты итальянского бельканто, ведь сейчас, увы, мало кто владеет этой техникой, уж очень она сложна». Мыкаются по углам, пытаясь снять квартиру подешевле на окраине Милана (в центре — дорого), сразу впрягаются в изучение европейских языков, без которых шагу не ступишь, не говоря уж о специфике оперного искусства. Папа Александр остался в Павлодаре вкалывать, чтобы регулярно присылать жене денег на проживание и обучение (все же платное).
Марию Мудряк хвалили всегда (начиная с ее знаменитого педагога Деметрио Колачи, одного из пяти, имеющих право преподавать бельканто), но это ее не испортило. У Маши, по счастью, безболезненно прошла «ломка голоса». В
— Итак, теперь вы самая молодая дипломированная певица Италии?
— На памяти моего педагога и его коллег не было такого, чтобы человек в 18 лет закончил консерваторию Верди — одну из лучших в мире. Оперный жанр, как правило, возрастной: «молодым» ты считаешься в
— В своем желании стать певицей вы прошли сквозь огни и воды: «розовые очки» не спали, карьера видится столь же манящей?
— А это никакие не «розовые очки», это — моя мечта. Меня воспитали в этой атмосфере, и самая большая цель как была, так и остается — дарить людям радость. И как бы карьера ни сложилась — все равно буду этим заниматься. Хотя... постараюсь, чтобы сложилась наилучшим образом. Да, есть конкуренция. Но я уверена в своих силах. И все мои маэстро верят в то, что я стану одной из лучших примадонн мира. «У тебя все для этого есть», — говорят. На данный момент мой голос «по науке» зовется лирико-драматическим колоратурным сопрано (в России и в Италии одни и те же наименования голоса могут обозначать разные вещи).
— Мутация окончательно прошла?
— Основная — да: она захватила возраст
— Какой сегодня должна быть оперная певица? Вот выходит Анна Нетребко, такая добродушная, обаятельная... босая; дергает из корзины цветы и швыряет их мужчинам в партер...
— Она мне очень нравится! И, глядя на нее, понимаешь, что в наше время людям недостаточно просто оперного спектакля, их надо чем-то заинтересовывать, должно быть какое-то шоу.
— Классных певцов вообще много в мире?
— В мире, к сожалению, мало даже хороших певцов, не говоря уже о таких китах, как Мария Каллас, Ренато Тибальди, Лучано Паваротти. Нет техники, которая позволяет петь очень легко и свободно, чтобы опера нравилась людям. Нынче наше искусство преподносят в более тяжелой форме, как будто певец несет тяжкий груз, и людям не всегда приятно на это смотреть.
— А вы «заточены» на исполнение сугубо итальянского репертуара?
— Нет, конечно: даже на экзаменах сдаю произведения на пяти языках. Вот выучила пять ролей из конкретных опер.
— Кстати, долго учить?
— Ну что такое роль из
— Удивительно, что вы такая стройная. Развейте миф, что «голос оперной дивы должен на что-то там опираться», она должна быть полной, «шикарной»...
— Нет, быть полной необязательно, это ни на что не влияет. Все зависит опять же от техники. К тому же зрителям нужна от тебя еще и красота, и стройность, они хотят смотреть, а не только слушать. Естественно, держу себя в форме, даже похудею...
— Так что быть полной — мода?
— Не то что мода, это образ жизни, который, к сожалению, у певцов получается: спектакли заканчиваются очень поздно, после — банкеты, в форме держать себя сложно, к тому же иные певцы считают, что голос от полноты становится мягким и громким... моя практика этого не подтвердила: худела и полнела — ничего не менялось. Кстати, мама тут — главный советчик.
— Итак, вы начинаете с театра «Ди Сан Бабила», что дальше?
— В «Ди Сан Бабила» буду петь ведущие партии; параллельно в течение еще двух лет занимаюсь у педагогов в Высшей академии музыки. А после начну активно выступать по миру. Не исключаю, что и Большой с Мариинским станут приглашать. Пока же меня все оберегают, чтобы окончательно сформировалась и как профессионал, и как человек.
