— Валера, что вы чувствуете, когда читаете от ваших поклонников такие вот признания в любви, на которую потрачена вся жизнь?
— Стыд. Думаю: «Вот и на эту любовь я не успел ответить...»
— Так еще не поздно.
— Для этого надо не работать.
— Вы же Казанова! Значит, должны успевать между делом!
— «С кондачка, дорогой посол, такие вопросы не решаются...» Открою по секрету страшную тайну: хороший Казанова должен быть в первую очередь бездельником. Тогда у него просто имеется много времени для воплощения в жизнь науки страсти нежной.
— Значит ли это, что вы больше теоретик?
— Нет, я же пропагандист, а чтобы иметь право пропагандировать, надо быть и практиком, и теоретиком одновременно. Просто на каждую любовь, пока работаю, ответить не успею. Быть может, потом...
— Стоп! Вы что, крыса — бежать с тонущего корабля отечественной эстрады? Эти слухи и так все время муссируются, а вы еще масла подливаете...
— Хотя пиар у хомяка лучше, я ни то и ни другое. Я вообще не грызун.
— Хищник?
— Жертва!
— Чья?
— Самого себя, своего собственного отношения к жизни.
— Я думала, переведете стрелки, но ваша агрессия вновь оказалась направлена не вовне, а внутрь. Сколько людей вас боготворят, а вы вечно собой недовольны. Почему так?
— Никто не имеет права быть ко мне строже, чем я сам. Это мой внутренний закон, и я никогда ему не изменяю.
— Постоянно самого себя критиковать, ограничивать свое «я» в порывах и желаниях опасно. Разве это не развивает неуверенность в себе?
— Когда человек сам себе хозяин: сам критик и господин, судья и палач, только он и никто больше, — это и есть свобода. Сила личности определяется степенью ответственности за самого себя и за окружающих, которые более слабы.
— Получается, чем сильнее личность, тем более она жертва?
— Если эта личность не испорчена махровым эгоизмом, то да.
— Разве вы не эгоист?
— Я абсолютный эгоцентрист в своем творчестве, но не в жизни.
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ:
1971 год — в Нью-Йорке состоялось первое представление рок-оперы Эндрю Ллойда Уэббера «Иисус Христос — суперзвезда», образовалось государство Объединенные Арабские Эмираты, родилась организация «Гринпис», а на региональном конкурсе «Песня-71» в Воркуте с песней «Карнавал на Севере» впервые выступил новоиспеченный певец —
— С вашего первого сольного концерта, что состоялся в 1972 году, прошло сорок лет. Скажите, Валера, коллеги вас сегодня сильно ненавидят?
— За что им меня ненавидеть? Я существую сам по себе, никому не перехожу дорогу, не участвую ни в каких склоках, не принадлежу ни к каким внутренним группировкам, работаю для своей публики. Я абсолютно вне шоу-бизнеса.
— Ах, не за что! А что вы сегодня, во время тотального падения интереса зрителя к гастролирующим звездам, абсолютно востребованный артист, на концертах которого редко когда в зал не выносят приставные стулья! А что за прошлый год вы дали, я посчитала, порядка двухсот сольных выступлений по всему миру, не считая того, что приняли участие в трех крупнейших фестивалях, а на одном даже побыли председателем жюри! Я уже не говорю про то, что выглядите вы просто как игрушка, не знаю, уж насколько уместно такое сравнение в адрес мужчины. Это все не повод ненавидеть? В шоу-бизнесе?
— Ну да... Как говорится, было бы за что, убили бы... Быть может, кто-то и ненавидит, только я не живу чужими эмоциями, не думаю о них, не анализирую, я равнодушен к чужому негативу. Чтобы нести на сцену то, что я несу, мне нужны мои собственные эмоции — те, что не имеют с ненавистью ничего общего.
— Если к негативу вы равнодушны, значит ли это, что и к критике тоже?
— Нет, я же живой человек. Это разные вещи. Конечно, расстраиваюсь, когда слышу хулу, особенно незаслуженную, основанную на полном незнании предмета, или если ругают просто за компанию с другими артистами, типа «все вы одним миром мазаны».
— Есть такие критиканы на вашем блоге. Вот, например, вам пишет явно не ваш почитатель: «Нет у Вас новых хитов! Почивайте на лаврах! Это то же самое, что от старика Маккартни ждать новых шедевров!»
— Даже не знаю, что на это сказать. То ли я подставил «старика Маккартни», то ли он меня... То ли нас обоих — кто-то третий.
— Думаю, не кто-то, а многие другие. Вот подтверждающая запись в блоге: «Что со всеми вами (певцами) случилось, что за пургу вы все стали петь? Типа «луна ногами в окно стучится». За кого вы держите своих слушателей? Или... не вы, а продюсеры?
— Не знаю, как заведено у других артистов, я в своем творчестве абсолютно свободен и все, что пою, выбираю для себя сам. Для этого прослушиваю огромное количество музыкального материала, в том числе и от неизвестных авторов: как правило, сырого, некачественного, зачастую абсолютно непрофессионального, с отвратительно зарифмованными, какими-то совершенно бессмысленными текстами, ради одной только призрачной надежды — вдруг найти там жемчужину.
— Пока, как я понимаю, не нашли, опираетесь на старых авторов, зато избрали себе новое амплуа — рок-певца. Уж не знаю, курит ли по этому поводу нервно в сторонке старик Шевчук, но зрители ваш выбор оценили. «B рок-музыке есть какая-то особенная энергетичность: бодрит, будоражит, волнует. И в сочетании с вашим чарующим голосом просто завораживает», — пишут вам и, сравнивая вас с Моррисоном, задают неожиданный вопрос: «Складывается впечатление, что Джим Моррисон постоянно находился в состоянии транса. Вы тоже?»
— Когда я ставлю себе задачу ввести в транс зрителя, конечно, я тоже вхожу в это состояние сам. Но далеко не все песни в концерте именно такие, есть же веселые, танцевальные мелодии, бывают во время моего выступления моменты, когда зрители могут и потанцевать, и попеть вместе со мной. Я, кстати, очень одобряю, когда зрители чувствуют себя на моих концертах как дома, когда они раскованны и отзывчивы.
— «Шоу мощное, красивое, динамичное, но какое-то очень... резкое. Как американские горки. Не успеешь одну песню переварить, накрывает другой. Как будто ты в воде, и тебя накрывает одной волной, ты не успеваешь вдохнуть, сверху уже другая. Удивляет, как сам Валера может из одного состояния сразу переходить в другое. Если он сам все срежиссировал, то респект!» — пишут вам. Вы сами режиссируете свои шоу?
— Все, что касается своих шоу, я всегда делаю только сам: отбираю песни, выполняю режиссерскую работу, продумываю, что сказать людям в промежутке между песнями. Конечно, на концертах всегда бывают экспромты, но все-таки это спектакль, он должен иметь сюжетную линию, быть выстроенным по мизансценам, по актерской игре. А если это спектакль одного актера, кто же мне его поставит? Так, чтобы все было тютелька в тютельку, нигде не жало, не натирало и не давило? Только я сам.
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ:
1980 год — в Москве Олимпийские игры, Валерий Леонтьев завоевывает главную премию конкурса «Золотой Орфей». 1981 год — в стране проходит последний брежневский съезд КПСС, XXVI по счету, у артиста — первые сольные концерты в БКЗ «Октябрьский» в Ленинграде, первое участие в финале фестиваля «Песня года». 1982 год — к власти приходит Юрий Андропов, Валерию Леонтьеву удаляют опухоль на горле, он поступает в Ленинградский институт культуры. 1983 год — на Дальнем Востоке сбивают южнокорейский пассажирский самолет, в Великобритании демонстрируется потрясающее новшество технического прогресса — первый компакт-диск. Валерий Леонтьев создает одну концертную программу за другой: «Я просто певец», «Бегу по жизни», «Наедине со всеми», «Звездный сюжет», «Избранное». 1985 год — в СССР начата антиалкогольная кампания. Валерий Леонтьев становится лауреатом премии Ленинского комсомола, выезжает с гастролями в район военных действий в Афганистан, а через год выступает в зоне чернобыльской катастрофы.
— Вот еще одно интересное замечание: «После Вашего недавнего концерта в Кремлевском дворце моя дочка (поколение next) наговорила кучу комплиментов в Ваш адрес (ей очень понравились именно новые песни), сравнила Вас с Джонни Холлидеем (уж не знаю, насколько лестно для Вас такое сравнение) и потребовала закачать ей ваш новый альбом „Художник“ в плеер».
— Заметьте, надо было, чтобы девушка сначала каким-то образом попала на мой концерт. Если бы она не пришла туда с мамой, она бы, может, так никогда меня и не узнала, хотя я не самый неизвестный в стране артист. Но она бы всегда судила обо мне лишь по формальному, стереотипному образу, который создает сегодняшнее телевидение. А каналы требуют и требуют с артистов старые хиты, не желая интересоваться ничем новым.
— «Видимо, такое у нас сейчас телевидение: больше скандалов, пиара — и ты на всех телешоу, на всех каналах, и у всех любопытства жажда... Но Вам так нельзя, Вы интеллигентный человек, обладающий большой внутренней культурой, и именно такого любят Ваши поклонники» — такое вот мнение вашей зрительницы.
— Думаю, не просто зрительницы, а, скорее, поклонницы. Но есть же еще массовый зритель, на эту аудиторию я тоже обязан работать. И получаются страшные ножницы: есть то, что вызывает отклик в моей душе, трогает меня на каком-то клеточном уровне, но я знаю, что запишу эту вещь и даже не смогу показать потом в эфире. А есть песни «для ног и рук», которые меня лично особо не задевают, но их требует и телевидение, и массовый зритель.
— А читатели считают, что сегодня можно ставить знак равенства между словами «массовый» и «случайный». «Зритель только и ждет, чтобы наклеенные косички конфузливо отвалились прямо на сцене, причем так, чтобы клей было видно — это обязательно».
— Такие тоже есть, и их много, но если я совсем не буду попадать в день сегодняшний, то очень быстро останусь за бортом. Ведь если жизнь идет не туда, куда бы тебе хотелось, надо хотя бы выбирать параллельные с ней пути, но уж никак не противоположные.
— «Можно ли где-то увидеть вашу кремлевскую программу полностью, в том самом виде и с теми же сумасшедшими декорациями, как это было осенью в Москве?» — один из наиболее часто задаваемых вам в блоге вопросов.
— Да, в эти дни, в Санкт-Петербурге на концертах, которые я традиционно даю в день своего рождения. Только в Питер есть возможность отвезти многочисленную технику, эти сверхсложные декорации, аппаратуру, необходимую для световых решений, которые мы использовали на концерте в Кремле. Увы, такая суровая действительность — перевозка многотонного оснащения сцены стоит немыслимых денег. Но, может быть, осенью, если будет на то желание и настрой, я повторю свои сольные концерты в Кремле.
— «Я думала, меня с креслом вырвет и в заднюю стену зала впечатает. И пока пел, как будто мясорубка в душе заработала, какой-то болевой синдром, но только моральный» — так в блоге описывают впечатление от вашей новой песни «Не надо яда». Валера, откуда вы берете свою фантастическую энергетику, быть может, обладаете некими мистическими знаниями и способностями?
— Конечно, я же адепт...
— Пути правой руки?
— Скорее, все-таки левой.
— Вы сделали себе новое тату, оно потрясающей красоты и делает вас удивительно похожим на птенца дракона. Но я слышала, что делать такие рисунки позволительно лишь тем, кто достиг высшего уровня посвящения в древние знания индейской магии. Значит ли, что вы достигли в них совершенства?
— Нельзя достигнуть совершенства в знаниях, тем более тех, что оставлены нам далекими предками, они бесконечны. А тату действительно предназначено усиливать эзотерические способности человека и его творческое эго. Так что мне снова будет куда подниматься.
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ:
1989 год — в Румынии свергают Чаушеску, начинается разрушение Берлинской стены, в Чехословакии «бархатная революция», Валерий Леонтьев играет сразу три роли — Джордано, Шута и Сатаны — в рок-опере «Джордано», с шоу «Дело вкуса» совершает гастрольный тур по Индии. 1991 год — развал СССР, Валерий Леонтьев гастролирует по США, Индии, Германии и Израилю. 1993 год — Ельцин вводит в Москве чрезвычайное положение, Валерий Леонтьев представляет зрителю первое в России супершоу «Полнолуние». 1994 год — обвальное падение рубля, Джина Лоллобриджида принимает участие в новом шоу Валерия Леонтьева «Красавица и Казанова». 1996 год — в стране появляется Интернет, Валерий Леонтьев с триумфом гастролирует по США, Израилю, Германии и Канаде с новым шоу «По дороге в Голливуд». 1998 год — во всем мире запрещают клонирование человека, на Площади звезд закладывают звезду Валерию Леонтьеву. 1999 год — Ельцин снимает с себя полномочия главы государства, Валерий Леонтьев показывает шоу «Фотограф сновидений», а вслед за ним — новое шоу «Безымянная планета».
— В блоге к вам обратились ваши самые старинные поклонницы, спрашивают: помните ли вы их? И те благословенные времена, когда они жили в вашем подъезде, пока вы не переехали туда, где появилась охрана и кодовый замок?
— Забудешь таких! Очень мне хочется сейчас, когда у них, наверное, уже есть дети, а то и внуки, посмотреть им в глаза и спросить: «И как вы оцениваете сегодня те свои выходки?» Не знаю уж, что вспоминают они, а я с ужасом стены подъезда в доме, где жил, исписанные весьма эмоциональными, далеко не всегда цензурными признаниями, да загаженный лифт. Они же действительно находились в подъезде сутками! Пили, ели, спали там. А в этом доме жили другие люди, у них росли дети, которые учились русскому матерному по надписям на стенах... И я пробирался в квартиру по стеночке, боясь встретиться с соседями... А что они несли, названивая мне ночи напролет по телефону! Вот пусть сейчас придут и за все ответят.
— Не хотела вас расстраивать, но вообще-то они говорят, что уже почти накопили денег на квартиру в вашем доме, который имеет охрану...
— Да-а-а? Ну, значит, — как там у Булгакова? — «пропал Калабуховский дом». Придется уезжать, но куда, спрашивается?
— «Все будет как по маслу? Вначале каждый вечер пение, затем в сортирах замерзнут трубы?..»
— Боюсь, сразу лопнет котел парового отопления, еще даже до пения. Ведь что они только не творили! Вычисляли адреса женщин, с которыми я был близок, и устраивали настоящие расправы. Били окна в их квартирах, рисовали на входных дверях метровыми буквами матерные слова. Никакой личной жизни не было. Ни одного дня, ни одной ночи. Все под косыми взглядами фанатов.
— Может, им просто ваши подруги не нравились? Алла Пугачева, например, или Лайма Вайкуле, Ирина Аллегрова с Софией Ротару, Ирина Понаровская с Анной Веске, или, быть может, Надежда Бабкина?
— Вообще-то я имею хорошую привычку не просто зарывать все свои скелеты, но и сажать сверху березовые рощи.
— Скелеты вы, быть может, и зарыли, но кое-что осталось. Поговаривают, например, что ваше ожерелье с ярко-красными безделицами вдоль длинной цепочки, которое вы всегда надеваете, когда исполняете «Маргариту», — это талисман с засушенными женскими сердцами, что были разбиты из-за вас. И что сердца эти все именные и не просто так крепились на цепочку, а у каждого есть свое строго определенное место.
— Это ожерелье самое сложное в обращении из всех моих сценических украшений. (Смеется.) С годами оно становится все длиннее и тяжелее, и притом все своенравнее и опаснее, все время пытается захлестнуться на шее.
— Концерт, эйфория, страшная тоска, бешеное желание заново испытать пережитый восторг, концерт, эйфория... Эта жесткая схема той психологической зависимости...
— ...Да-да, которая удерживает меня на сцене уже 41 год.
ВЗГЛЯД В НАСТОЯЩЕЕ: 2012 год — россияне в шестой раз избирают президента, Валерий Леонтьев начинает аншлаговый гастрольный тур, посвященный
— Вообще-то я хотела сказать: в соответствии с которой живут ваши поклонницы...
— Значит, мы просто живем одной жизнью.
