Конкуренцию Василию составят представители молодого кино Чили, Турции, Бразилии, Южной Кореи, Сербии, Мьянмы и других стран. Победителей будет трое. Каждый из них получит по статуэтке «Тигра» и денежную премию в 15 тысяч евро. «Жить» снимали в Суворове, под Тулой. Сценарий Василий написал сам, а в одной из главных ролей снялась его жена Яна Троянова, сыгравшая главную роль в «Волчке».
Фестивальный центр и кинотеатры Роттердама, где идут показы, пестрят яркими афишами. Нет только среди них фильма «Жить». Василий с Яной сами приклеили на стену написанный от руки листок с сообщением о показе картины. Объявление на английском языке, только «январь» почему-то вывели русскими буквами. Куда подевалась вся наша рекламная продукция, почему она не дошла в срок — не знает никто. Но в Роттердаме с ходу замечают инициативу и смекалку, так что листовку Сигарева уже оценили.
События на экране происходят страшные. Так что сердце сжимается от ужаса с первых минут, боль не отпускает. Смерть, тем более связанная с детьми, сама по себе убийственна. Герои к тому же постоянно говорят о цветных могилках. Здесь отмечают венчание в электричке, а потом там же фактически умирают. Вначале детей отбирают, живыми хоронят, а потом раскапывают. Люди мертвы при жизни в окружении настоящих покойников, с которыми едят пироги. «Нельзя умирать, понял, козлина?» — скажет героиня Яны Трояновой своему забинтованному мужу-мертвецу. И тот ее услышит, приляжет с ней и затихнет.
Мы разговариваем с Василием Сигаревым сразу после показа фильма для прессы.
— Не переступили ли вы границу дозволенного?
— Кажется, удержались на краю. Мы снимали сцену в автобусе, в котором везут гробы с девочками, и тогда мне стало страшно по-настоящему. Подумал о том, не далеко ли мы зашли. Но в гробах лежали муляжи.
— Родители-то как согласились на подобные сцены?
— Узнав, что мы задействовали муляжи, они спросили: «Чего, не могли заплатить, что ли, побольше?» Это финиш! Они настаивали на том, чтобы снимались их дочки, а не куклы. Когда я это услышал, ужаснулся. Но я бы не пошел на такое никогда. Есть суеверия по этому поводу.
— Мне в картине не хватило возможности перевести дух. Все беспросветно.
— Я хотел, чтобы у зрителя было такое же ощущение, как и у моих героев. Тогда они что-то переосмыслят, будут к чужой жизни относиться иначе. Цель будет достигнута, если, посмотрев фильм, кто-то поймет, что смерть — совсем не то, что нам показывали до этого, что она имеет такое страшное продолжение. После этого сесть пьяным за руль или запинать человека до смерти станет невозможно.
— Когда близкие уходят, для нас они все равно где-то рядом. В этом смысл возвращения неживых персонажей в «Жить»?
— Для каждого это по-разному. Но девочек мать выкопала по-настоящему из могилы. Мы же это видим, когда пожарные вскрывают погреб. Она их намазала зеленкой, искупала, накормила. История с выкапыванием не придумана. Был такой случай в семье моей тети, которая считала, что ее мужа похоронили живым, наняла бомжей — и труп раскопали. Я начал писать сценарий как ужастик, но в какой-то момент это показалось скучным. Может быть, и сделаю когда-нибудь жанровую короткометражку. А пока задумываю документальную комедию с нелепыми героями.
— Вы ушли в кино, потому что к театру потеряли интерес?
— От театра я подустал. Даже перестал ездить на премьеры своих пьес, потому что все однообразно. Хотя недавно по заказу Олега Табакова написал пьесу «Алексей Каренин», премьера которой скоро состоится. А кино — да, я еще не наснимался.
— Слышала, что вы организовываете свою студию в Екатеринбурге. Захотелось самостоятельности?
— Хочу контролировать процесс, чтобы не получалось так, что фестиваль идет, а я афиши рисую вручную.
— Получали ли вы предложения снять тот или иной проект не по своему сценарию?
— Да. Мне говорили, что, допустим, в сентябре надо приступить к съемкам, есть сценарий про чеченскую войну, а я еще не закончил свой фильм. Успокаивали, мол, ничего, успеем. Бюджет — 15 миллионов долларов. Если кино за такие деньги снимается, то нужно тем более нести ответственность за каждую запятую в сценарии, за всякую эпизодическую роль. Значит, надо лично присутствовать на кастинге. А не просто так — пришел, чего-то поснимал. Не хочу так. Это что, завод, что ли? Порочная система! Чувствую, что она скоро вместе с большими переменами в нашей жизни тоже изменится. Чиновников не волнует — выйдет фильм в прокат или нет. У меня несколько пьес брали, чтобы запустить дебютантов. Видно было, что хотят снять за половину бюджета, а остальное распилить. Хорошо, что ничего не состоялось. Снимут фильм за три копейки, получится отстой, а мое имя будет стоять в титрах. Зачем это надо? Недолго осталось веревочке виться, есть предчувствие, что скоро клубок распутается сам собой.
Роттердам.
