– Вы согласились принять драмтеатр им. Станиславского?
– Да.
– И при этом оставить свой театр?
– Да.
– Не пугает ли вас то, что театр жил последние два года в ситуации скандала?
– Нет.
– И как вы будет строить свою работу среди непростой труппы?
– А где труппа простая? В каком театре? Нужно просто вживаться в коллектив, понять, чем люди живут. Сейчас вот отсматриваю спектакли… Да я и раньше ходил. Театр этот прекрасно знаю на самом деле. А когда познакомлюсь, тогда и будет видно. Что торопиться…
– Нас удивила некая скоропалительность Комитета по культуре: скажем, Галибин узнал об этом позавчера, а вы знали раньше?
– Ничего раньше не знал. Я же не ответчик за Комитет культуры или за Галибина. Это их проблемы. Не знаком с Галибиным, могу отвечать только за себя. Позавчера и узнал о назначении.
– Но предварительно велись разговоры?
– Разговоры – это одно, а подписывать заявление – другое. Разговоры там давно велись, весь театральный мир знает про их скандалы… я же не ограничен в информации. У меня, допустим, никогда не было в театре скандалов. Все спокойно работают. А в Станиславского скандалы были, и они выносились за пределы театра, хотя мне лично неинтересно про них слушать… Да я сам был ошарашен предложением. Я ж не подкапывался под Галибина. Мне и своего хватало.
– Вы без боли расстаётесь с собственным детищем – театром на Юго-западе?
– Там будут мои ученики. Я ж профессор ГИТИСа, понимаешь? Вот студенты и продолжат моё дело. А я всё равно буду курировать этот театр. Там 35 спектаклей, которые играть – не переиграть. Мало ли куда жизнь повернется, кто его знает…
– А кто официально вместо вас встанет?
– На сей день – это ведущий артист театра Леушин Олег Николаевич. Он вступает в те обязанности, я вступаю в эти обязанности…
– Такой нюанс – не дай бог, конечно: если вы за год или за два в Станиславского не приживетесь, то что – вернетесь на Юго-запад?
– Да я вообще могу куда угодно уйти! И на пенсию, и вообще поменять род деятельности. Мне – чего? Я особенно не парюсь по этому вопросу – куда я уйду.
– Но это вечная история сегодня – есть недовольная труппа, вы для каждого артиста не поставите по бенефису?
– Моя ставка в театре всегда на актеров. Потому что актер – конечный результат всей деятельности театра. И у меня бесконечная любовь в душе. Я сам из артистов вышел. Что надо показать – я всегда покажу. Сам на сцене люблю, просто пожертвовал всем, чтобы делать театр, какой хочу. Меня спасет моя любовь к артистам, понимаешь? Люди не могут ненавидеть человека, когда чувствуют, что их любят. За что ненавидеть? За что? И талант люди чувствуют. И опыт чувствуют – я поставил 150 спектаклей минимум – и в Америке, и в Японии, и во МХАТе… худо ли, бедно ли, но люди видят, что у меня есть ремесло. Потом я еще с ума не сошел. Еще в силе. Что мне бояться вообще? Никого не боюсь. Попробуем! Почему – нет?!
Я в этот театр впервые пришел, когда мне было 16 лет – смотрел спектакль «Энциклопедист», там Леонов играл. Такой никто из нынешней труппы, наверное, не знает. Моя мать работала в кулинарии напротив гостиницы «Минск». Ей давали контрамарки, меня все время туда таскали… все взлеты и падения прошли на моих глазах. Ну что делать? Разное бывает. Вот Товстоногова нету – и где театр? Переворачиваются страницы – одна счастливая, другая провальная. Жизнь такая.
– А кого ставить собираетесь? Карбаускис пришел в Маяковку – сразу заикнулся об Ибсене, об авторском театре… А вы?
– У меня большой запас пьес, немеренно, которые я хотел бы ставить, но! но! но! я отталкиваюсь только от артистов. Когда познакомлюсь с труппой поближе – буду знать, на кого что ставить. Просто так подтягивать труппу к автору не буду!
– А будут приглашенные звезды, более узнаваемые лица, чем есть в театре?
– Нет-нет-нет! Мне на эти лица насрать. Никогда в своей жизни не приглашал никакие лица. Достаточно тех, кто работает в театре им. Станиславского. Звезды там сами вырастут на спектаклях. Всё нормально будет.
– Когда вас официально подведут к труппе?
– Не знаю, но с 11 июля у меня официальный контракт. Придется менять многие свои планы, у меня ж контракт с Японией… театр Станиславского должен стать приоритетом. Раз назвался груздем – давай, работай.
