— Вы говорили, что сейчас с публикой нужно говорить на языке XXI века. Каков он, по-вашему?
— Очень сложный. Победила концепция испанского философа Ортего-и-Гассета. В “Восстании масс” он писал, что массы возьмут власть. Под массами он имел в виду нечто нивелированное, серое, среднестатистическое в языке, без лишних метафор. Так и есть, язык современного общества упростился. Но такие люди, как я, и многие мои коллеги, не говоря уже о поэтах, мы все бьемся за язык. Как писал Тынянов, поэзия — это повышение языка. Язык XXI века простой, матерный и скудоумный. Как мне один филолог хорошо сказал, современный человек улицы говорит, как животное, у него язык не рациональный, а чувственный: животное боится — оно кричит, радуется — хрюкает, получает удовольствие — сопит.
— Вы будете использовать такой язык?
— Ха-ха-ха! Может быть. У меня была мысль насчет этого для новой программы. Хотел показать деградацию языка, например, я на сцене пою какие-то свои штампы и вдруг — дыр, быр, абыр, превращаюсь в Шарикова, начинаю хрюкать, лаять. Язык XXI века, на мой взгляд, чудесный, высокий, но со мной многие уже не соглашаются. Идет война!
— Почему вы не участвовали в акции в Химкинском лесу “Антиселигер”? Вы же так поддерживали химкинских активистов.
— Я встречался с ребятами, но я не могу, не могу в каждой акции принимать участие. И я замечательной Жене Чириковой сказал: “У меня запись горит!”. Моя работа — быть музыкантом, а если я буду каждый день ходить на акции, не будет новой программы. И ребята меня поняли.
— В прошлом году вы с Боно здорово привлекли внимание к их проблеме!
— Дай бог! Но сложно победить эту бюрократическую гидру.
— По горячим следам Шнур тогда выпустил свой “Химкинский лес”. Вы не почувствовали, что это в ваш огород камень: “Покупайте билеты, братья, я последний певец демократии! “?
— Нет, я даже не обиделся, не стал на это тратить слишком много душевных сил. Последний, не последний — не знаю… У этой песни шикарный видеоряд из картин Копейкина, очень люблю этого художника. Что говорит о том, что у Шнура хороший вкус, визуальный — ха-ха-ха! — это я оценил. Пускай поет что хочет. У него, мне кажется, сложная ситуация. Он певец “нулевых”, и вот этот вот цинизм, это “руби бабло”, рубль — это все ушло от молодежной элиты. Теперь она другая, более романтичная, революционная, она жаждет идеалов, а Шнур остался в прошлом. Эта песня его как раз и говорит о его внутреннем разладе и о том, что он сейчас неактуален или очень быстро становится неактуальным. В этом его большая печаль, и он это чувствует. Хочется ему пожелать, чтобы он как-то двигался дальше. У него трагичная ситуация, время, которое он озвучивал, безвозвратно ушло. Шнур работал с передовой молодежью, искал освобождение человека во внешнем, а на самом деле освобождение человека только во внутреннем. И единственная его песня, которая мне нравится, — “Свобода — это то, что у меня внутри”. Ему бы с нее начать новый творческий период, я бы ему первый аплодировал.
— Вы публично сказали про Лукашенко, что он рехнулся. Как думаете, после этого вам позволят показать новую программу в Белоруссии?
— Будем стараться. В Белоруссии очень хорошие люди, и, может быть, лучшие наши концерты проходили именно там. Настолько там люди чувствительны к любому проявлению минимальной свободы в творчестве, в мышлении! Им этого как воды в пустыне не хватает. Мне кажется, Лукашенко скоро не будет у власти. Там люди даже на селе уже не довольствуются пенсиями, зарплатами, начинают ощущать, что такая жесткая система не работает в современном мире. Без модернизации, без современного общества ситуация там может сильно ухудшиться.
— Вы общаетесь с местными рок-музыкантами?
— Да, конечно, и с оппозицией поддерживаю связь. Ко мне на студию часто приезжают ребята, мы обмениваемся информацией, и в Интернете я их поддерживаю.
— Со стороны вы выглядите очень честным, настоящим идеалистом. Не чувствуете себя романтичным Дон Кихотом, который борется с ветряными мельницами?
— У меня к вашим словам как раз стишок есть: я Дон Кихот с блюдцем рваным на голове. Это в рамках полемики с одним коллегой… Откуда в нас возникает чувство внутренней правоты, чувство правды? Не только от прочитанных книг и наших размышлений. Я человек очень живой и чувствую, что это какое-то огромное чувство, которое в нас от рождения. Если вы верующий человек, то вы понимаете, что это от Бога. Чувство внутренней правды, глубокой, очень тайной. Это ощущение охватывает многих больших людей. Я, конечно, не из этого порядка, но иногда и во мне оно есть. Может, совестью это назвать… Как-то понимаешь, что предметный мир с его плюсами и минусами — это далеко не все. И огромная наша вселенная, и темная материя, и все остальное, и почему при первом взрыве появилась гравитация, которая схватила за горло наш мир и упорядочила его? Почему это? Почему то? Почему человек такой и иногда идет на смерть ради каких-то идеалов? Это трудно объяснить особенно цинику, особенно прагматику. Дон Кихот — это прекрасно, но очень легко его в себе погубить. Я бы всем предлагал не губить наивных чудаков с подростковым сознанием — Дон Кихотов — в себе. Это важнее, чем все, что мы построили, этим человек прекрасен. И когда в человеке эта частичка есть иногда — это чудо. Не знаю, ответил ли я вам?
— Я так поняла, вы чувствуете себя таким человеком.
— Не всегда. Я разный, рационального во мне достаточно, я умею побиться за гонорары! Но что такое душа? На санскрите душа — это искорка. Как красиво! Искорка, которую можно взять и потушить как сигарету. Но столько в этом нежности! Искорка…
