История некрасивая, и это не обсуждается. Допустим, Департамент культуры недоволен Галибиным, потому что его спектакли не обеспечивают битковые залы. Но тем не менее два года продолжает принимать (учитывать?) письма недовольной части труппы на Галибина. Вместо того чтобы пресечь поток доносов, сам факт которых в наше время кажется диким и нецивилизованным. И тем не менее Галибина освобождают, не дожидаясь окончания срока его полномочий — 10 июля. Для него это шок.
— Оснований для подобных расторжений я не вижу, — сказал “МК” Александр Галибин. — Я не буду в суд подавать, но не хочу, чтобы со мной обращались как с собакой. Я возмущен, что в тот момент, когда меня в департаменте попросили подписать уведомление о прекращении моего трудового договора (я не стал подписывать), оказывается, уже назначили Беляковича.
…Разумеется, мы не могли не поинтересоваться в Департаменте культуры Москвы — за что все-таки скинули Галибина и почему назначили именно Беляковича. Валентина Федорова, замначальника управления по работе с творческими организациями, сказала, что никто Галибина по-хамски не увольнял, напротив, по закону человека можно уведомить о непродлении контракта за три дня. А тут решили заранее:
— Все-таки он из другого города, мало ли, забылся или отвлекся, что контракт истекает, не успел бы собрать вещи. Кстати, в качестве довеска к зарплате Галибину платили ежемесячно 65 000 руб. для съема в Москве жилья.
Среди аргументов “против” — Галибин за три года так и не смог наладить контакт с труппой. С конфликтом не справился. И никто из актеров не высказался в его защиту. Мало того, казна театра пуста, нет собственных доходов. Если взять его 5 спектаклей, то посещаемость на них 30%. А на ненавистный им “Мужской род, единственное число” — 98%. “Кто ему мешал поставить аншлаговый спектакль, который бы театр кормил? В МХТ это “№ 13”, например.
Во-первых, в МХТ не один такой спектакль-кормилец. А во-вторых, откуда такая принципиальность и почему она распространяется не на все театры, которые финансирует департамент? Можно несколько таких назвать в центре и в отдалении, где с посещаемостью глухо, а финансовые проверки вскрывают такие злоупотребления, что мама не горюй! И ничего — ни касса, ни художественный уровень особо никого не заботят. Нет, здесь при всех объективных просчетах Галибина есть какие-то другие причины. Какие — время покажет.
А Галибину сочувствуем — человек работал в условиях склок и административной чехарды: за три года здесь меняли директоров, заведующую билетным столом, фигуру чуть ли не главную в нынешних условиях.
Вопрос Галибину: пытался ли он договориться, наладить отношения с недовольной частью труппы, которая за два года измотала его, театр, да и всю Москву (как вообще такое возможно!)?
— Пытался всячески, но они не хотели решать добром. Я предлагал Департаменту по культуре разобраться в конфликте, но департамент почему-то учитывал только кляузы на меня.
— А какую позицию занял новый директор, который недавно пришел из Вахтанговского?
— Он сразу предупредил, что в конфликт не будет вмешиваться и позиция его — нейтральная.
Вам не кажется, что этот театр не Станиславского, а Абсурда? На сегодняшний день ситуация такова — Галибин работает до 10 июля. Беляковичу договор подписали на год. Он будет представлен труппе 11 июля. “Сегодня крайне сложно найти худрука, ведь надо не просто ставить, а жить и умирать в этом театре! А Белякович, где бы ни появился, — везде аншлаг. Умеет быстро и дешево ставить”, — считают в департаменте.
Спасибо, что не дешево и сердито? А Беляковича тоже жалко: в Станиславского входить — все равно что в клетку со старыми, злобными животными.
Новый худрук Валерий Белякович: “Да я сам был ошарашен предложением”
— Вы согласились принять драмтеатр им. Станиславского?
— Да.
— И при этом оставить свой театр?
— Да.
— Не пугает ли вас то, что театр жил последние два года в ситуации сандала?
— Нет. А где труппа простая? В каком театре? Нужно просто вживаться в коллектив, понять, чем люди живут. Сейчас отсматриваю спектакли… Театр этот прекрасно знаю, а когда познакомлюсь, тогда и будет видно. Что торопиться…
— Нас удивила скоропалительность комитета по культуре: Галибин узнал об этом позавчера, а вы знали раньше?
— Ничего раньше не знал. Я же не ответчик за комитет культуры или за Галибина. Это их проблемы. Позавчера и узнал о назначении.
— Но предварительно велись разговоры?
— Разговоры — это одно, а подписывать заявление — другое. Разговоры там давно велись, весь театральный мир знает про их скандалы… У меня, допустим, никогда не было в театре скандалов, а в Станиславского — скандалы, и они выносились за пределы театра. Да я сам был ошарашен предложением. Я ж не подкапывался под Галибина. Мне и своего хватало.
— Вы без боли расстаетесь с собственным детищем — Театром на Юго-Западе?
— Там будут мои ученики. Я ж профессор ГИТИСа? А я все равно буду курировать этот театр. Там 35 спектаклей, которые играть не переиграть. Вместо меня остается ведущий артист театра Леушин Олег Николаевич.
Моя ставка в театре всегда на актеров. Потому что актер — конечный результат всей деятельности театра. Я сам из артистов вышел. Что надо показать — я всегда покажу. Просто пожертвовал всем, чтобы делать театр, какой хочу. Люди не могут ненавидеть человека, когда чувствуют, что их любят. И талант люди чувствуют. И опыт: я поставил 150 спектаклей минимум — в Америке, в Японии и во МХАТе… Худо ли, бедно ли, но люди видят, что у меня есть ремесло. Потом — я еще с ума не сошел. Еще в силе. Что мне бояться вообще? Никого не боюсь. Попробуем!
— Что ставить собираетесь?
— У меня большой запас пьес, которые я хотел бы ставить. Но! Я отталкиваюсь только от артистов. Когда познакомлюсь с труппой — буду знать, на кого что ставить. Просто так подтягивать труппу к автору не буду!
— А будут ли приглашенные звезды?
— Нет-нет-нет! Мне на известные лица нас…ть. Никогда в своей жизни не приглашал никакие лица. Достаточно тех, кто работает в театре им. Станиславского. C 11 июля у меня официальный контракт. Придется менять многие свои планы, у меня ж контракт с Японией… Но театр Станиславского должен стать приоритетом. Раз назвался груздем — давай работай.
