— Какие люди сидели с тобой?
— Самые разные, в РОВД, где я проводил время, было от 6 до 8 человек — как задержанные за хулиганство, так и люди с обширным криминальным прошлым, которые провели лет по 20 вне свободы, и просто случайная молодежь. Контингент разнообразный.
— Тебя били?
— Нет.
— Оказывали давление?
— Намекали, что существует статья Уголовного кодекса — публичное оскорбление представителя власти при исполнении. И даже было заведено уголовное дело, которое закрыли из-за того, что состава преступления не было. Оказывается, обязательно надо оскорбить кого-то конкретного. Это было через трое суток после второго уже суда. Было два суда, во второй раз пытались изменить решение, принятое в первый раз. Мой адвокат заявил на суде, что я якобы готов принести извинения. Мне об этом позже напомнили, потому что это в постановлении суда было написано. Я решил выкрутиться таким образом, написал трек про 10 суток, в общем, извинился саркастично. Но, видимо, милиция не воспринимает иронию, то ли тяготят штампы протокольных формулировок, то ли в чем-то другом секрет.
— Ты реально готов был принести извинения?
— Это была бы еще более сложная ситуация. Я вообще был против, когда адвокат предложил эту идею. Но тем не менее он выступил с этим от моего лица.
— “10 суток (Сталинград)” ты сделал уже после выхода на свободу?
— Этот трек я сделал, пока еще сидел. Все было начитано по телефону, когда мне удалось позвонить. И ролик был смонтирован к моменту моего выхода полностью. От меня ждали студийное а капелла. Даже думали выпускать его до моего освобождения в этом телефонном виде. Но это подставило бы человека, который мне давал звонить, потому что телефон был только у него, ему влетело бы очень сильно.
— Как тебе удалось позвонить?
— Там был парень, который в ожидании суда пребывал в странном статусе — катал отпечатки пальцев, разносил еду. И все знали, что он периодически давал звонить заключенным. Самое вступление трека — это вырезка из реального разговора. Это записано в “Скайпе”.
— Тебе угрожали?
— Был один звонок с угрозами, но после него было такое количество пранков всевозможных. Пранк — это когда люди звонят, прикалываются, а потом выкладывают все это в Интернет. Так вот, после всего этого я уже не знаю, может, и тогда кто-то прикололся. Если так, то было очень убедительно, и позже мы это увидим в Сети.
— В чем суть угрозы?
— Сказали, что если я буду исполнять эту песню (про 10 суток) публично, то меня в каждом городе будут сажать в камеру к педарастам на 10 суток.
— Удивительно, но “10 суток (Сталинград)” уже превзошел “S666” по динамике просмотров.
— Я не ожидал, что эта история вызовет столь бурный резонанс в прессе, потому что была история более однозначная и серьезная — с “Мерседесом”. Но она, если судить по “Ютубу”, действительно вызвала меньший резонанс.
— Ты оправдываешь свой творческий псевдоним. Шум (noise) вокруг тебя большой. Со стороны похож на воинствующего анархиста.
— Я борюсь за вполне конкретные вещи.
— Ты против кого — ментов и олигархов?
— Не только. В основном — это социальная несправедливость в той или иной форме.
— Но когда тебя пригласили на митинг–концерт в защиту Химкинского леса, ты не пришел, и Шевчук там один драл глотку без микрофона. Могут сказать, что ты “бузишь” только тогда, когда ситуация касается тебя лично.
— Естественно, песни спонтанно и быстро получаются искренними и жесткими, когда что-то касается тебя напрямую. Заниматься популизмом относительно вещей, с которыми ты не связан и не касаешься по-настоящему проблемы, о которой поешь, мне кажется, как раз очень и очень странным. Это не по чесноку.
— Если бы ты был ближе к проблемам Химкинского леса, ты бы пошел?
— Я могу найти другой способ высказаться. Возможно, мы что-то сделаем по этому поводу самостоятельно. Но мы не хотим делать это вместе с какими-то конкретными политическими силами. Мне звонил Артем Троицкий и сказал, что это экологическая акция в поддержку Химкинского леса. Я сказал — конечно, приду. Поэтому мое выступление было заявлено. А потом выяснилось, что этот концерт делает вполне конкретное политическое движение. И я отказался.
— Что ты думаешь об этой истории с Шевчуком и Боно?
— Я видел очень крутой демотиватор в Интернете по этой теме — смеющиеся Путин и Медведев. Путин утирает слезу от смеха: “А он мне такой говорит, я Юра, музыкант!”. Полчаса эта карикатура протусовалась на фишках.нет, потом ее убрали по каким-то причинам. Я думаю, Шевчук тогда поставил премьера в неловкое положение, поэтому и услышал такой вопрос в свой адрес. Не верю в то, что Путин не знает, кто такой Шевчук, это исключено. Сейчас власть сталкивается с тем, что музыка может иметь более сильное влияние на людей, чем речи по телевизору, официальные заявления и привычная пропаганда. Поэтому сейчас в том числе и меня пытаются ангажировать самые разные люди из политических партий. Но я им всем говорю, что мне с ними не о чем разговаривать.
— Как ты вошел в список самых богатых российских артистов в “Форбс”?
— Эти цифры притянуты за уши с потолка. Наверное, позвонили нашему менеджеру, узнали текущие гонорары за концерт, умножили на количество концертов за год, что-то к этому еще прибавили. Я не зарабатываю денег, которые мне приписывает “Форбс”. Не знаю, как они считали деньги остальных, кто там представлен, подозреваю, что так же. Вообще этот список — довольно странная штука. Я купил тот журнал, там написано про клип “Мерседес S666”, который был выпущен позже и который рисовал мультипликатор. Про него написали, что он набрал 200 тысяч просмотров и был замечен только из-за того, что там участвовал я. Что трек подписан Noize MC, поэтому он стал таким популярным. Но этот клип — поздняя версия, а оригинальное видео, которое как раз получило 200 тысяч просмотров, было совсем другим и не было подписано мной.
— Клип на “Мизантроп-рэп” вы ведь снимали еще зимой? Когда придумали вставить туда про компанию Fаkoil?
— Мы снимали его в апреле, это было уже после той истории с “Лукойлом”. Я случайно увидел — у кого-то был аватар в контакте с такой надписью, только там “фак” было написано через f-u-c-k.
— Ты играешь на корпоративах?
— Периодически, но это не корпоративы от слова “корпорация”. Они бывают редко, 3—4 раза в год. Это незначительная часть наших выступлений. Мы, естественно, получаем за это гонорары, которые превышают обычные. Но если нам не нравится публика, она об этом сразу же узнает даже на таких мероприятиях из соответствующих фристайлов. Гонорары-то мы получаем до выхода на сцену.
