В творческом тандеме с поэтом Кареном Кавалеряном композитор Александр Лунев смастерил первый по-настоящему успешный еврохит Never Let You Go, с которым Дима Билан в 2006 году оказался в одном шаге от победы на “Евровидении” в Афинах, уступив лишь финским рок-монстрам Lordi. Тогда все шутили, что среди людей мы уже тогда были первыми. В нынешнем году Лунев с Кавалеряном предложили для “Евровидения” сразу две песни — “Не думать о тебе” в исполнении Алексы и Heart Hunting (“Сердцеед”) с Алексеем Воробьевым, который в прошлом году рвался на “Евросонг” с незабываемой “Калинкой”.
Однако Алексей Воробьев из еврогонки в последний момент может “выпасть”. Юный поп-стар делает настолько большие успехи на актерском поприще в кино, что парня срочно вызвали на пробы в Лос-Анджелес к самому Траволте. Кусая губы, в страшном душевном смятении он со своей продюсершей-баронессой готов помчаться за океан. Ситуация очень похожа на анекдот, в котором мартышка никак не могла решить, куда же ей встать — туда, где умные, или туда, где красивые… Где окажется Воробьев?
О вердикте жюри национального отборочного тура станет известно завтра вечером, когда 14 претендентов сойдутся в захватывающем песенном поединке за счастливый евробилет. А сегодня Александр Лунев беседует с “ЗД” о текущих видах на евроурожай-2009.
— “Евровидению” каждый год не только радуются, но и беспощадно всегда критикуют — и за то, и за сё. С какими чувствами ты готовишься к конкурсу?
— Со спокойными. С одной стороны, я действительно всегда радуюсь этому празднику, с другой — имею и свои претензии. Вижу, например, как в песнях падает значение самой музыки. Я говорю не о шоу, не о том, что большое внимание уделяется постановке номеров и их технологичности, — это как раз очень правильно. Имею в виду само качество музыки, которая становится все более утилитарной, прикладной, салонной — как угодно. Она превращается в фон, под который удобно делать массу вещей — и завтрак готовить, и на дискотеке танцевать. Но не вдумчиво слушать.
Шедевров уровня The Show Must Go On группы Queen, от которых кровь стыла в жилах, или даже Waterloo группы АВВА, которая стала классикой жанра, в последние годы стало в разы меньше. Это не только тенденция “Евровидения”, это общий тренд “примитивизации” в шоу-бизнесе, который меня, например, удручает. Пропал кайф, и это плохо!
— Относишь ли ты этот упрек и к своим трудам?
— У меня, конечно, свой путь и свое видение в музыке, я стараюсь, но, буду честен, и меня эта “болезнь” не обошла. Борюсь как могу. Хотя, например, считаю, что в работах с Биланом (в частности — для “Евровидения”) мы добились достаточно глубокой и достойной фактуры, за которую мне не стыдно.
— Твои нынешние протеже — Алекса и Воробьев — для “Евросонга” хуже или лучше Билана? Каковы их шансы?
— У каждого артиста своя индивидуальность, но с Биланом ситуация была качественно другой, поэтому мне трудно сравнивать. С Димой мы все-таки плотно работали задолго до “Евровидения” в Афинах, был опыт, несколько успешных песен. Сейчас задача была другая — просто сделать песню под конкурс. Конечно, и Алексу и Воробьева я знал раньше, слышал их, видел по телевизору, встречался на разных мероприятиях. Но вместе мы никогда не работали. И уже не столько я отталкивался от их индивидуальности, сколько они старались адаптироваться к моему музыкальному материалу. На мой взгляд, у обоих вышло достаточно органично. Это хорошие песни, они должны понравиться. Хотя у творческих людей всегда есть так называемая профессиональная слепота — мы можем что-то чувствовать, надеяться на что-то, но никогда наверняка не знаем и не уверены до конца, что выстрелит, а что нет. Я так же абсолютно не понимал, будет ли успех у Never Let You Go, когда мы ее только записали.
— Есть ли образ идеального артиста, который должен представлять, на твой взгляд, в этом году Россию на московском “Евровидении”?
— Идеальный образ, конечно, можно придумать, но это уже из области несбыточных фантазий. Я уверен в одном — это должен быть, во-первых, человек с опытом. Опыт — самое важное. Не говорю про очевидное — талант, кураж, песня, которая должна быть хитом. И еще, конечно, — молодым. Однозначно. Молодым и актуальным. Молодость — это не только глобальный дух времени, но и олицетворение перемен в нашей стране, и наш посланец именно на московском “Евровидении” должен выглядеть как символ времени и страны — молодой и позитивный.
— Но некоторые страны в этом году, наоборот, подтягивают как раз тяжелую артиллерию вроде Сакиса Руваса из Греции или Патрисии Каас из Франции. Для Джейд из Англии песню написал практически живой классик Эндрю Ллойд Вебер…
— Ну у нас с классиками тоже все в порядке, хотя и не с живыми — сам Петр Ильич Чайковский поучаствовал в сочинительстве песни для Валерии. Сто с лишним лет назад, когда он создавал свой Первый концерт, композитор, наверное, даже не подозревал, как ему повезет с “Евровидением”, — шутка.
Валерия, безусловно, прелестна. Что касается “тяжелой артиллерии”, то опыт, конечно, важен. Но в случае с Патрисией Каас он получается каким-то предпенсионным. Безусловно, она артистка мирового класса и уровня. Но все-таки “Евровидение” — современный конкурс, а не слет ветеранов песни. Зачем это Франции? Помнишь диалог из “Иронии судьбы” между Галей и Надей: “Это у вас последний шанс?”. Думаю, здесь проглядывается какое-то отчаяние — сыграть на популярном имени, чтобы завоевать хоть что-нибудь. Французам ведь в последние годы не везло, за них никто не голосовал. Но все-таки на этом конкурсе не должно быть, на мой взгляд, суперзвезд такого масштаба. Это выхолащивает саму идею соревнования. Тогда почему бы Англии, за которую тоже никто не голосовал, не выставить, скажем, Робби Уильямса? Но что бы он доказывал на этом “Евровидении”? Что касается Сакиса Руваса, то здесь другая история. Он все-таки не международная звезда, хотя в Греции очень популярен, и у парня есть хороший опыт с “Евровидением”. Он ярко выступил в Стамбуле в 2004-м и был тогда в одном шаге от победы. Он органичен в контексте конкурса, а его вторая попытка мне чем-то напоминает путь Билана. Думаю, он будет в выигрышной ситуации. Песня, во всяком случае, очень хорошая.
— Есть мнение, что реформа в системе голосования (финальный результат теперь формируется на паритете из голосов телезрителей и национальных жюри) предпринята для того, чтобы дать возможность победить аутсайдерам последних лет — какой-то из западных стран, той же Англии, за которые обычно никто не голосует…
— А зачем им это? Им и так всегда гарантировано место в финале по статусу стран — учредителей конкурса. Не понимаю… Это плохо, когда начинаются разговоры о предопределенности результата. Прелесть “Евровидения” именно в неожиданности. Это — главное в конкурсе, а не пресловутая справедливость или так называемая политкорректность. Мол, никого не обидеть и всех посчитать? Тогда это становится скучным и бессмысленным. Только народное голосование (то, что называется “телевоутингом”) способно оказаться и неожиданным, и справедливым. Что бы там ни говорили про “блоковое голосование”, но и победа Lordi в Афинах, и успех Марии Шерифович в Хельсинки, и триумф Билана были неожиданны и абсолютно, на мой взгляд, справедливы. В тех же Афинах, если помнишь, все предсказывали победу Кароле из Швеции. Она действительно фантастическая певица, пела шикарно, но ее обошли и Билан и Lordi, которых поначалу вообще всерьез никто не воспринимал. Совершенно не факт, что в том же Белграде победила бы Россия, если бы, допустим, выступал не Билан, а кто-то другой, или если бы с Биланом не было Плющенко и Мартона. Так что система голосования здесь ни при чем. Что-то здесь от лукавого, как мне кажется. Если на “Евровидении” воцарится дух предсказуемости, это станет большой потерей для конкурса и его репутации.
— Спасибо и успеха твоим песням!
