— Для большинства людей вы прежде всего автор сценария фильма «Белое солнце пустыни» Владимира Мотыля. Наверное, вам с вашим соавтором Валентином Ежовым и в голову не приходило, что родится столь бессмертное произведение. Есть у вас объяснение этому феномену?
— Когда фильму после сложных съемок и множества поправок присваивают самую низкую категорию качества, в голову приходит только одно: как добиться того, чтобы он дошел до зрителя? Нас обвиняли в легкомысленном отношении к высокой теме революции, и я помню, как Валентин Ежов часто начинал редакторские обсуждения с такой фразы: «Мы просим учесть, что гарем — это не «бардак», а прямо наоборот». Одним из главных факторов долголетия фильма помимо его художественных качеств является то, что идеологическая нейтральность, революционные события — лишь обстоятельства, в которых герой ведет себя как порядочный человек, подчиняясь голосу совести. При этом он обаятелен, добр, наделен чувством юмора и смекалкой, которая помогает ему больше, чем умение стрелять. Такие характеры завоевывают сердца зрителей.
— Идет ли работа над телевизионным многосерийным фильмом «Белое солнце пустыни», который собирался поставить Юсуп Разыков? Кому пришла такая идея и как вы отважились на этот шаг?
— Много лет назад мы с Ежовым написали небольшой роман о жизни героев фильма до того, как они оказались вместе в Средней Азии. Нам показалось, что предыстория событий фильма может быть интересной читателям. Наши надежды оправдались, и тогда у Мотыля и Ежова возникли идеи экранизации романа. Но сценарий многосерийного телевизионного фильма был написан нами без участия Мотыля, что его обидело. Мы хотели, чтобы телесериал снял Юсуп Разыков, но по разным организационным причинам это до сих пор не произошло. События телесериала заканчиваются до начала истории, рассказанной в фильме «Белое солнце пустыни», и мне кажется, что это существенно снижает риск разочарования при сравнении сериала с полюбившейся зрителю киноверсией.
— Вы родились в Баку, живете в Москве и Лос-Анджелесе. Как-то вы сказали мне, что три дня в неделю чувствуете себя азиатом, три дня — европейцем, а по воскресеньям думаете о том, что же лучше. К какому выводу пришли?
— Больше половины жизни я прожил в Москве. Очень ее люблю, но без Баку обойтись не могу — я из тех, кто крепко связан с воспоминаниями о прожитом. В Лос-Анджелесе обычно бываю два месяца в году, в зимнее время: смотрю фильмы, которые присылает мне Американская киноакадемия в связи с очередным присуждением «Оскара», прохожу плановое обследование у врачей, общаюсь с друзьями, которых в Америке уже немало, и… с удовольствием возвращаюсь назад. Это движение по треугольнику Баку—Москва—Лос-Анджелес продолжается уже двадцать пять лет и является энергетической подпиткой моей довольно активной жизни.
Я убежден, что «евразийцы», то есть люди, живущие в достаточно широкой приграничной зоне на стыке Европы и Азии, обладают довольно серьезными преимуществами перед «чистыми» европейцами и азиатами. Тем друг друга понять сложно, мы же, в силу этногеографических обстоятельств, способны даже на чувственном уровне ощущать мотивации поведения и тех и других. Это помогает мне легко чувствовать себя на Востоке и на Западе, а то, что две великие части света сошлись на территории России, создает для нее огромные возможности, которыми она не всегда правильно пользуется.
— Часто ли приходилось сражаться с ветряными мельницами, впустую тратить силы на то, что того не стоило? О чем-то сожалеете?
— Я довольно рано понял, что главное в жизни — научиться быть независимым от внешних влияний и жить в соответствии с собственными представлениями о том, что такое хорошо и что такое плохо. Борьба с ветряными мельницами является обязательной частью жизни человека, избравшего такой способ существования. Время от времени, чтобы не потерять самоуважения, я вовлекаюсь в конфликты, даже зная, что потерплю неудачу. Это не красивые слова, я считаюсь с собственным мнением о себе и поэтому берегу в себе способность не всегда действовать рационально. Я часто вспоминаю предсмертные слова Марчелло Мастроянни: «Так не хочется умирать; жизнь дала мне очень многое… Но и я дал ей немало». Великий итальянец имел в виду, что вел себя с жизнью на равных и помогал ей двигаться во взаимно интересном направлении.
— Много лет вы работали вместе с Никитой Михалковым, вместе создали фильмы «Урга. Территория любви», «Сибирский цирюльник», «Утомленные солнцем». А потом устали друг от друга? Почему рухнула многолетняя дружба?
— Работа с Михалковым принесла мне много приятного. В самое трудное для нашего кино время, когда многие мои коллеги годами не могли реализовать свои замыслы, я имел возможность достаточно плодотворно работать. Такое, как и многое другое, не связанное с работой, не забывается. Разошлись мы после его избрания председателем Союза кинематографистов. Его общественная деятельность, на мой взгляд, принесла вред не только киносообществу, но и ему самому. Как человек, трудно расстающийся с прошлым, я сожалею о таком развитии наших отношений, но другого выбора у меня не было.
— Вас больше не интересует общественная кинематографическая жизнь?
— Интересует. Поэтому я — член нового Киносоюза и в силу своих возможностей поддерживаю его деятельность.
— Чему научил вас опыт участия в предвыборных баталиях, когда ваша кандидатура была выдвинута на пост главы Азербайджана? Стали ли вы там персоной нон грата?
— Для меня история с президентскими выборами в Азербайджане — одно из сражений с ветряными мельницами, уклониться от которого я не мог. Я прекрасно понимал, что власть в Азербайджане настолько защищена финансово и организационно, что, даже набрав большинство голосов на выборах, невозможно добиться ее ухода. Но обстановка в Азербайджане и сейчас остается такой, что уважающий себя человек чувствует себя униженным.
Я не хотел заниматься политикой. У меня есть на что потратить оставшиеся годы. Но ветряные мельницы возникают на пути каждого, независимо от его желания. Я написал несколько статей о системной коррупции, о проблемах образования, межнациональных отношений и демографической ситуации в моем любимом Баку. Меня объявили врагом, и я оказался в первом ряду борцов с «мельницей». Из выборной кампании я выбыл по «техническим» причинам из-за второго, российского гражданства. Но я не жалею о том, что, следуя рецепту Мастроянни, создал в своей жизни поворот со все еще длящимися последствиями.
— В самые тяжелые времена возглавляемая вами Конфедерация союзов кинематографистов стран СНГ и Балтии спасала от забвения национальные кинематографии. Люди чувствовали, что кому-то еще нужны. Казалось бы, сейчас самое время наращивать обороты, ведь кино СНГ пользуется в мире куда большим интересом, чем российское, а вы сбавили скорость.
— На счету у конфедерации много славных дел. К примеру, в результате многолетней работы удалось добиться межгосударственного соглашения о совместном кинопроизводстве. До подписания соглашения ситуация была нелепой — снять совместный фильм с кинематографистами бывших республик СССР было намного сложнее, чем с коллегами из любой другой страны мира, мешало отсутствие необходимых законодательных норм. Многие годы мы проводили Форум национальных кинематографий и Международную киношколу, к сожалению, в 2013 году эти события не состоялись. Надеюсь, в 2014 году гуманитарный фонд СНГ все же окажет нам необходимую финансовую поддержку и многолетняя традиция будет восстановлена. Киношкола собирала 50–60 молодых людей, представляющих разные национальные кинематографии, и за десять дней они сближались настолько, что расставались со слезами на глазах, как когда-то пионеры «Артека».
— Расскажите о своей семье. Чем занимаются ваши дети? Они ведь пошли по вашим стопам?
— Да. И сын, и дочь получили кинематографическое образование, Фуад — в США, Фатима — в России. Не могу сказать, что им удается работать в полную меру своих возможностей. Сын пишет сценарии, снял как режиссер фильм вместе с Сергеем Швыдким, Фатима — мать троих замечательных сыновей, изредка снимается. Мы тесно общаемся и даже живем по соседству.
— Чего нам ждать от вас в ближайшее время? Чем будете удивлять?
— В связи с десятилетием моего театра «ИбРус» выходит книга, которую и я, и мои актеры ждем с нетерпением. Продолжаю писать прозу и пьесы, собираюсь поставить новый спектакль в театре «Модерн». Остаюсь почетным председателем Национального совета демократических сил Азербайджана, что чревато неожиданностями не только для меня, но и для моих близких. За них я беспокоюсь, для меня же, живущего достаточно долго, жизнь стала привычкой, и важно избежать однообразия.
