Ждали Алена Делона, но у него случился сердечный приступ. Зато приехал знаменитый французский актер и режиссер Робер Оссейн — исполнитель роли Жоффрея де Пейрака в фильмах о неукротимой маркизе ангелов Анжелике. Якобы некрасивый, хромой, со шрамами на лице, «старик» сводил с ума всех женщин в СССР. После того как на церемонии открытия фестиваля Робер Оссейн обратился к Никите Михалкову с просьбой поучаствовать в любом его фильме, хотя бы в массовке, и заключил свою речь словами: «Вспомните обо мне!», Никита Сергеевич вручил ему «подарок из России, сделанный в Италии» — вино «12», названное так в честь одноименного фильма. И сказал Оссейну: «Не знаю, будет ли тебе это интересно, но Берлускони взял у меня два ящика».
У Оссейна — азербайджанские и русско-еврейские корни. Его предки жили в Санкт-Петербурге и Самарканде. В семье разговаривали по-русски. Мы встретились с Робером Оссейном на следующий день после церемонии открытия фестиваля, и он исполнил мне арию из оперы Чайковского «Евгений Онегин»: «Онегин, я скрывать не стану, безумно я люблю Татьяну».
— Ваша мама обучила вас русскому языку, так что вы его не забыли на протяжении всей жизни?
— Нет, я плохо говорю по-русски, боюсь и стесняюсь. Но зато я пою. Моя мать училась в Санкт-Петербурге в Смольном институте, а у ее отца был там доходный дом. Но языку меня научила не столько моя мать, сколько Марина Влади. Когда я был на ней женат, то ее сестры и вся семья Поляковых разговаривала только по-русски. Каждый вечер они собирались у самовара. Пришлось и мне говорить по-русски.
— Даже представить себе не могла, что окажусь когда-нибудь в обществе Жоффрея де Пейрака. Не замучили вас советские женщины безграничной любовью после выхода фильмов «Анжелика — маркиза ангелов», «Анжелика и король»?
— Они писали мне письма. Я был очень этому рад и тронут их вниманием. Я всего лишь актер, сыгравший роль, от которой поначалу отказывался. Не хотелось играть какого-то уродца, да еще немолодого, в то время как я играл красивых мужчин. Но в конце концов очень полюбил своего героя. Я даже не могу нормально ходить — только так, как он, прихрамывая, потому что долго этому учился и потому что немолод. Хотя думаю про себя, что еще молодой.
— Часто ли вы приезжали в Россию?
— Да, и когда вышли фильмы про Анжелику, и просто так, чтобы посмотреть страну. Может, это ностальгия? У моих родителей была русская душа. Никуда от этого не денешься. Я обожаю Россию, ее литературу и музыку.
— Но у вас есть и азербайджанские корни?
— Мой отец исповедовал древнейшую религию зороастризм. Когда я был маленький, отец сказал моей матери: «Он будет сам выбирать то, что хочет». То же самое я говорю своим детям: «Не спешите, придет время, и вы поймете, что важно».
— Чем вы сейчас в основном занимаетесь?
— Я хочу делать большие постановки с участием сотен людей, лошадей. Но это трудно. Банки неохотно дают деньги на кино и театр. Чувствую, что еще могу кое-что, силы есть. Когда ты немножко старый, можно создавать то, чего до тебя никто в мире не делал. Мечтаю снять фильм, в котором бы участвовала публика. Такой спектакль почти без денег я уже поставил на паперти в Лурде, священном для всех верующих месте. Мы с женой отдали ради этого все что могли. Показывали его для 25 тысяч больных. Это история жизни Христа. 100 лет было вообще запрещено ставить там спектакли. Но мы сделали его. Все было бесплатно для больных. 500 актеров участвовали — причем без гонорара. Я попросил многих друзей помочь нам. Мы получили за это большой приз Ватикана. И теперь в Лурде я могу устраивать концерты во дворце, рассчитанном на три тысячи мест. Здание назвали моим именем, разместили на нем огромный, девятиметровый плакат с моей фотографией.
— Не страшно было увидеть себя таким?
— По счастью, я не смотрю на себя. Очень многие люди думали, что они необходимы как никто другой. Они все сейчас на кладбище. Надо с иронией к себе относиться. Мой отец говорил: «Я родился бедным, зато у меня мозг богатого человека. Лучше так, чем наоборот. Первые пятьдесят лет самые тяжелые в жизни человека, а потом становится лучше». Когда я был маленький, спрашивал: «Почему?» Он объяснял: «Мы ко многому привыкаем. Ты, пожалуйста, никогда и ни к чему не привыкай. Все в этой жизни меняется». От себя могу добавить, что гений — это 18 часов работы в день, а талант — умение находить дар в других. Пока ты еще жив, нужно успеть сделать много важных вещей. Найдите возможность любить, помогать и делиться, перед тем как уйти, а то будет слишком поздно.
