Мы встретились с Игорем Гординым в Выборге, на фестивале российского кино «Окно в Европу», где были показаны три фильма с его участием, в том числе «Московские сумерки», получившие главный зрительский приз «Золотая ладья». На фестиваль Игорь приехал со всей своей семьей — женой, актрисой Юлией Меньшовой, и двумя детьми.
— Игорь, это первая ваша работа с Аленой Званцовой?
— Да, первая, но уже была вторая и будет третья. Работа с Аленой мне доставляет большое удовольствие. Ее истории и тексты завораживают. Это что-то совершенно новое для меня, подобных ролей точно не было. Она пишет сценарии, от которых невозможно оторваться.
— Фильм рассказывает о человеке, который пытается найти себя в мире живых людей, будучи привидением. Режиссер призналась, что пишет о потустороннем мире из-за собственных страхов перед смертью. А чем вас привлек этот материал?
— Для меня тема смерти не является первостепенной, как для Алены. Меня этот сценарий привлек скорее юмором и иронией, с которой он написан. И его сразу захотелось сыграть. В театре я много играю историй о жизни и смерти, поэтому в кино хочется немного другого. Но тема загробного мира меня пока не захватывает.
— Вы сказали, что продолжите работу с Аленой Званцовой. Где и когда?
— Буквально в конце августа начинаем снимать продолжение проекта «Небесный суд» — фэнтези на загробную тему. Это мир, остроумно придуманный Аленой, где Константин Хабенский и Михаил Пореченков сыграют двух архангелов, двух адвокатов, которые разбирают дела и отправляют подсудимых в ад или рай. Мир с чистилищем и судом, разбирательством дел, интригами. Снято уже четыре серии. Я волнуюсь, потому что такого еще никогда не играл. Я даже отговаривал Алену делать моего персонажа таким. Он блестящий, с отрицательным обаянием, глубоко страдающий внутри, но притом очень эффектный, можно сказать, неотразимый человек. И таким я должен предстать перед небесным судом.
— Игорь, вы один из самых успешных театральных актеров. А ваша кинобиография началась позднее, десять лет назад, с фильма «Трио» Александра Прошкина.
— Да, тогда я впервые попал на съемки и не понимал, что происходит. Я до сих пор не считаю себя киноактером, не могу до конца понять технику существования на киноплощадке. И каждый раз призываю режиссеров помогать мне в этом деле. В театре сразу понимаешь, что делаешь, и тут же видишь результат. А в кино можешь увидеть результат только через год. В процессе съемок я не люблю на себя смотреть. Не люблю монитор. Режиссер — единственный зритель, который видит и режиссирует то, что я делаю. В кино и театре разная специфика. Часто хорошего киноартиста на сцене не видно. А в кино, наоборот, иногда нужно ничего не играть, что для театрального артиста сложно.
— На закрытии фестиваля в Выборге был показан фильм «Дубровский», где вы блистательно сыграли роль Ганина.
— Работа в «Дубровском» была для меня очень интересной. Хотя там использован не пушкинский текст, но сама коллизия повести сохранена и переложена на современный лад. И она удивительно хорошо легла на сегодняшний день. Там я играю характерную роль, отрицательную — соперника Дубровского.
— Вы снялись в четырех фильмах Андрея Эшпая. Судя по всему, это близкий вам режиссер.
— Да, первая наша совместная картина — «Дети Арбата». У него понятный для меня способ работы. И у меня там была замечательная партнерша — Чулпан Хаматова. С ней было легко и во многом по-театральному. Потом были полнометражные фильмы — «Событие» по Набокову, где тоже материал очень театрален, и опять же с Чулпан. Потом «Многоточие» и «Иван Грозный». Эшпай для меня в кино — как Гинкас и Яновская в театре. Это мои учителя.
— В театре у вас тоже сейчас много интересной работы.
— Помимо ТЮЗа, где в прошлом году вышел спектакль Камы Гинкаса «Ноктюрн» с моим участием, я играю два спектакля в Театре наций — «Калигула» в постановке Някрошюса и «Метод Гренхольма» в постановке Явора Гырдева. Я работаю еще и в Мастерской Петра Фоменко, где Виктор Рыжаков поставил «Пять вечеров» Володина с моим участием. Так что приходится все тщательно планировать, чтобы везде успеть.
