Красота
— У Заболоцкого есть строчки: «Что такое красота? И почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, или огонь, мерцающий в сосуде?». Вот я с ним согласна. Вы говорите, что я красавица, но комплименты мне не нужны. У меня есть представление, что такое духовный уровень, — это для меня красиво. А что касается внешности… можно, конечно, подкрасить брови или губы — но это все ерунда.
— А вам красота мешала или помогала?
— Мешала, и неоднократно. Потому что это производило впечатление на людей, не понимающих, что кроме внешней красоты у человека есть что-то еще и внутри, святое.
— Красивые девушки не терпят рядом красивых подружек. А вы как?
— У меня никогда не было ничего подобного. Когда рядом были красивые, я только радовалась. Вот я дружила с Аллой Ларионовой, а она же красавица необыкновенная. И мне нравилась ее красота, и я гордилась, что мы — подружки.
«Тихий Дон»
— Мы артистки, что делать? Вот именно Ларионова рассказала мне, что Герасимов собирается снимать «Тихий Дон». Она мне дала его телефон, и я позвонила Сергею Аполлинариевичу. Я не боялась ему звонить — во-первых, потому, что была в Москве проездом, а во-вторых, всегда мечтала об Аксинье, но в училище мне педагог сказал, что это не мое дело. А у меня, вы же знаете, такой характер: раз сказано «не мое дело» — я должна доказать, что мое. И Аллочка мне помогла в этом: дала телефон, и начался разговор с Герасимовым, который ничем не кончился. Почему? Потому что я хотела читать отрывок из «Тихого Дона» — тот, что в подсолнухах, но… Наверное, считала себя неготовой, хотела подготовиться… Потом еще несколько раз приезжала на пробы — и в конечном счете благодаря Аллочке моя мечта осуществилась. Это вам к вопросу о дружбе артисток.
Казачество
— Это серьезный вопрос для меня. Мне нравятся казачьи устои, образ их мышления. Когда я услышала: «Честь — никому, душу — Богу» — это меня поразило. Вопрос чести в казачестве — очень серьезный. Положение женщины в казачестве совершенно не подчиненное. Кто вам сказал?.. Есть женщина-атаман, я с ней знакома.
— А у вас какое звание?
— Я казачий полковник. Я не имею представления, сколько людей находится в подчинении полковника. Но я готова помогать по всем направлениям, связанным с культурой. Я лично знакома с атаманом Центрального казачьего войска, я его советник по культуре.
Первая роль
— В театре — это Таня из «Иркутской истории» Арбузова. В Вильнюсском драмтеатре. Там была прекрасная актерская пара — Ефим Байковский и Ниночка Артуновская. Она играла Таню. Мне тоже дали эту роль, и получилось, что я как бы вошла на чужое место. Но Ниночка и Фима сделали все, чтобы я себя хорошо чувствовала в театре. Я горжусь, что мы были партнерами.
Партнеры
— Партнеры — это великое дело. Есть партнеры, которые являются поддержкой. Ты можешь знать, что тебя никогда не подведут. Не будут тянуть одеяло на себя, заниматься бог знает чем. Но бывают и другие — такие, которые заранее что-то придумают, чтобы удивить и зрителя, и рядом работающих артистов. Розыгрыши делают, но я слишком серьезно отношусь к профессии, чтобы любить это. Я понимаю, что театр — моя миссия, иначе зачем этим заниматься…
У меня очень хороший партнер Борис Клюев, с ним мы работали несколько спектаклей — в «Дачниках», «На всякого мудреца довольно простоты», «Круге»… И в «Тихом Доне» Петр Глебов был замечательным партнером. Он честно шел по своей линии. А у Герасимова было невозможно нечестно работать, и мы с Глебовым делали честно одно дело — поэтому и получилось.
Гимнастика
— Это способ сохранения физической формы. Если говорить о художественной гимнастике, которой я посвятила много лет своей жизни (хотя никогда не занималась), то я помогала Федерации художественной гимнастики. Мое дело было одно — чтобы художественная гимнастика стала самостоятельным видом спорта. Когда мы начинали, ведь этого еще не было. Надо было войти в Спартакиаду народов СССР и в конечном счете — на олимпийский помост. Так и произошло. Сейчас я общаюсь с Ириной Винер, недавно была у нее на тренировочной базе (там про меня снимали фильм) — чудесные застала тренировки! Сегодня художественная гимнастика — очень сложная, там много сложнейших трюков, но девочки это делают потрясающе.
Малый театр
— Малый театр… Я мечтала о таком театре, когда увидела его на гастролях в Киеве. Играли четыре спектакля, и я была потрясена: увидела мастерство, о котором можно только мечтать. А потом моя подруга по Вильнюсскому театру — Елена Аросева, сестра Ольги Аросевой, — сказала мне: «Ты иди в Малый, тебе там будет хорошо». И я позвонила Цареву, попросилась на беседу (он меня знал уже по «Тихому Дону»), и меня взяли на договор на полтора года. Вышел спектакль «Веер леди Уиндермер», после чего меня оставили в штате. С 1958 года я считаюсь артисткой Малого театра.
Но год назад я попросила длительный отпуск. И практически как бы вышла из репертуара. Поэтому сейчас говорить о театре — точнее, моей работе там — было бы неправильно. Я занята только в концертах Малого. Все это произошло по состоянию здоровья, но мне не хочется жаловаться. Врачи сказали избегать стрессовых ситуаций и больших нагрузок. Но сейчас у меня хорошие позиции. И я благодарна руководству театра за то, что дали возможность мне прийти в себя без потерь.
Бильярд
— Это такая радость! Я как-то пошла играть и не обратила внимания на время — оказывается, проиграла целых пять часов. Не помню даже, сколько партий сыграла, но пять часов на ногах провела. Если у меня появляется возможность поиграть, я ее не упускаю. Я же с детства играю — училась на детском маленьком бильярдике с металлическими шариками. А когда выросла и вышла замуж, мы с мужем постоянно играли в санатории. Причем на соревнованиях, которые устраивал местный физрук, мы с мужем оставались в последней паре, он или я становились победителями.
— Самый большой ваш выигрыш?
— Я никогда не играла на деньги. Интерес только в спортивной победе. Не так давно я участвовала в Кубке Кремля по бильярду и обыграла Жириновского. И он сказал: «Женщинам надо уступать». Так обычно говорят, когда действительно уступают, но я-то выиграла на последнем шаре. Мы с ним сражались всерьез — и что могло быть? Уступить последний шар?.. И я сказала ему тогда, что мы все знаем, как он хорошо относится к женщинам. Что касается бильярда, то я считаю своей заслугой, что мы смогли организовать Федерацию бильярда. Я до сих пор числюсь у бильярдистов почетным президентом.
Мода и стиль
— Что касается моды, то тут я не специалист, на эту тему никогда не задумывалась. А вот стиль… Мне нравится классика. И когда я думаю, что мне надеть, — я представляю, как должна выглядеть. А если я увидела это, то тогда уже говорю мастерам, как нужно сшить. Я всегда очень внимательно отношусь к историческому костюму: прическу изучаю, материалы… Я думаю, сегодня можно надевать и фижмы, и всякие приспособления в виде корсета…
Деньги
— Деньги, конечно же, очень нужны, когда есть необходимость что-то приобрести. Но… Я отношусь к деньгам как к необходимой стороне жизни. Я же не живу на халяву — я сама должна оборудовать свою жизнь. Вот я оборудовала свое жилье. И то, что я зарабатываю, могу потратить на те нужды, которые у меня есть.
— Взаймы даете?
— Взаймы? Иногда даю. Но когда не получаю обратно, то я огорчаюсь. Я никогда не высказываюсь на эту тему, но больше этому человеку не дам. Такие случаи в моей жизни были.
Песня
— Я была счастлива в спектаклях, когда нужно было там что-то спеть. Очень любила спектакль «Дачники»: моя героиня пела! Бабочкин Борис — мой основной партнер по спектаклю — играл на гитаре. Я помню, как он обратился к нашей пианистке Саре Розенфельд: «Проверь, что она может». А у меня было колоратурное сопрано. Она проверила: «Годится!» И я пела в спектакле в трио — я, Нифонтова и Егорова. С Борисом Клюевым пели романс «Уже утомившийся день»…
Сравнительно недавно я узнала, что Марлен Дитрих запела на эстраде в 52 года, будучи уже знаменитой. Я запела, по-моему, в 80. Благодаря Ксении, моему продюсеру, я начала работать, и сейчас в результате у меня более 70 песен и романсов. Я пою с ансамблем «Русская песня» — там баян, домбры — это потрясающе!
А самого первого выступления я жутко боялась. Я отлично помню Марка Бернеса — он дружил с моим мужем, приходил к нам домой. Как же он боялся новой песни! И я боюсь.
— Песня — это же не роль.
— Роль — это пространство и время. А песня — это очень маленькое пространство и времечко. И за это времечко нужно сделать так, чтобы стало понятно, про что песня. Я не сразу, постепенно пришла к тому, что теперь могу сказать, ради чего написана та или иная песня. Раньше я думала о том, как спеть грамотно, не «соврать» мелодию, а сейчас появилось желание рассказать, во имя чего…
Вот 9 апреля в Кремле будет итог (хотя не люблю подводить итоги), отчет (так лучше) моей работы в песне. В Кремль мне придут помогать артисты Музыкального театра Станиславского, Большого театра, Кубанского казачьего хора, Иосиф Кобзон, другие замечательные артисты. Там будут сюрпризы, о которых даже я не знаю. Я сейчас выпускаю антологию песен из 12 дисков.
— А это правда, что вы можете петь рэпом, как говорят очевидцы?
— Ну, не совсем, — я делаю скорее текстовый кусок в строго определенном ритме. Больше я пою ретро. Я записала «Миллион алых роз», например. Это ретро?..
Достоинство
— Это вопрос чести. Если что-то выходит вопреки моему ощущению чести, это нарушение достоинства. Два понятия — честь и достоинство — всегда рядом где-нибудь. Если вдруг случается, что я разволновалась где-то, что-то рявкнула, то потом я очень тяжело переживаю это, должна извиняться — и извиняюсь.
Путешествия
— Ой, нет. Это все давно в прошлом. Мне нравилось, я хотела всегда узнавать новые места, знакомиться с жизнью людей, но сейчас мне физически сложно. В дальний путь уже не хочу. Приглашения бывают, и куда-то я езжу, но вот в Америку пришло приглашение — думаю, вряд ли. А в Одессу хочу поехать: важный для меня город, там для меня заканчивалась война…
Женщины и мужчины
— Женщины и мужчины, поскольку они для меня все — человеки, должны быть достаточно просвещенными, чтобы с ними можно было общаться и что-то от них узнавать. А иначе зачем? У меня есть подруги, которых я очень уважаю, от них что-то узнаю (а они — от меня). А с подругами мы по 30—35 лет вместе. Одно могу сказать: мы никогда не занимаемся сплетнями.
Предательство
— Никогда никого не предала и считаю, что предательство — это самый большой грех. Пытаюсь вспомнить… Нет…
Мечта
— Сначала надо мечтать, потом — добиваться. Без мечты не бывает никакого развития. Почему я стала петь? Я же мечтала! Я помню, к 40-летию Победы у нас был спектакль в Театре эстрады по повести Светланы Алексиевич «У войны не женское лицо». И там у меня было восемь ролей, одна — немка. Мои четыре ученицы и я обеспечили полный состав. И тогда я поняла, что мои песни слушают, меня приняли. А сейчас мне 85, и я выхожу с концертами.
