Сняла картину дебютантка в игровом кино, а в недавнем прошлом - документалистка Судабех Мортизан. Она из иранской семьи, образование получила в Вене и Лос-Анджелесе. Герой ее фильма – 11-летний Рамазан вместе с матерью и двумя младшими сестрами приезжает из Чечни в Вену, где живет в лагере для беженцев Макондо, который существует с 50-х годов. В нем нашли пристанище около 3 тысяч переселенцев из Сомали, Афганистан и Чечни, в общей сложности из 22 стран. Отца Рамазана убили, этому мальчик в семье за старшего. Однажды в Макондо появляется человек, представляющийся давним другом отца и многое меняется в жизни Рамазана.
Судабех Мортизан рассказывая о своей картине, все время опирается на собственный опыт: «Я хотела сделать фильм на грани игрового и документального кино. Я сама приехала в Вену из Тегерана в 12-летнем возрасте. Я чувствую тесную связь с рассказанной историей. Мне понятны переживания ребенка, внезапно оказавшегося в новой культурной среде. Переехать в чужую страну очень трудно. Кажется, что твое тело здесь, а чувствам еще только предстоит его догнать. Приехав в Австрию, я знала немецкий язык, но потребовались годы, прежде чем удалось адаптироваться в новой реальности. Не я нашла в данном случае Чечню, это Чечня нашла меня сама.
- Вашего героя сыграл чеченский мальчик. Как вы его нашли?
- Я шла привычным для документалиста путем. Это должны быть люди со своим опытом. Искали в чеченском сообществе мальчика на главную роль. У него не было имени, я хотела дать ему имя реального мальчика. Рамазан нас впечатлил на стадии импровизаций. Воспроизводила характеры реальных людей, использовала их частные истории. Для меня было важно, чтобы снимались непрофессиональные актеры. Роль Рамазана требовала от исполнителя интеллигентности, деликатности, чувствительности. Все это свойственно реальному Рамазану. Важно было и то, чтобы юный актер естественно чувствовал себя перед камерой. Мы проводили кастинг среди мальчиков от 10 до 13 лет. Прошли его и другие исполнители, с которыми мы разыгрывали небольшие сцены, импровизировали. У нас были задействованы обитатели Макондо. Женщины из Чечни и Сомали готовили нам еду. Кто-то помогал дизайнерам обживать площадку. Сам Рамазан не жил в Макондо, но вместе с родителями и тремя сестрами он нашел пристанище в социальном жилье, предоставляемом для мигрантов.
- Трудно ли было работать с непрофессиональными актерами? Как вы общались, не зная чеченского языка?
- Я не давала актерам сценарий и добивалась от них спонтанности. Репетиций не было. Я объясняла ту сцену, которую мы готовились снимать, и все строилось на импровизации. Помогал мой опыт документалиста. Помимо слов есть ведь еще и язык жестов. Но у нас было немало двуязычных актеров. Чеченская культура патриархальна. Роль мужчины, отца в ней первостепенна. В такой ситуации женщине-режиссеру надо доказать свое право на высказывание. Одну из сцен мы снимали в мечете во время молитвы, куда женщинам вход запрещен. Внутрь заходили только оператор и звукорежиссер. А я осталась снаружи.
Рамазан сказал: «25 мая мой день рождения. Мне 11 лет. Обычный съемочный день был не очень тяжелым. Я интересовался, что будет дальше, но режиссер не раскрывала тайн играть в кино интересно, я бы хотел и дальше сниматься. Но если предложений не поступит, буду продолжать учиться в школе. Персонаж и тема ко мне хорошо подошли, как будто меня клонировали. На 80 процентов это моя подлинная жизнь. Я ничего не знал до съемок о похищении невест. Но я многое знаю о войне». Другие актеры благодарили режиссера за то, что она дала им этот шанс. Исполнительница роли матери Хеда Газиева по-русски рассказала о традиции похищения невесты в Чечне: «Лет 10 назад это было нормально, это считалось традицией. Со мной такого не было. Это произошло с моей героиней».
Днем раньше в конкурсе показали еще один фильм про взросление – «Отрочество» американского режиссера Ричарда Линклейтера, который сразу вырвался в лидеры по оценкам мировой кинопрессы. 12 лет снимали эту картину о матери-одиночке, воспитывающую двоих детей. Роль ее сына Мэйсона сыграл Эллар Колтрейн, за взрослением которого на протяжении многих лет и наблюдает зритель в течение почти трех часов. В свое время Никита Михалков снял свою старшую дочь в документальном фильма «Анна: от 6 до 18», где показал, как она росла и развивалась. В данном случае мы имеем дело с игровым аналогом. Эллар тоже начал сниматься в 6-летнем возрасте.
В день премьеры «Отрочества» по звездной дорожке Берлинале прошли Ричард Линклейтер, исполнившая роль матери Патриция Аркетт, ставшая прямо-таки матроной с пышными формами. Она смело появилась в облегающем черном платье с открытыми плечами, которое не поражало бы воображение где-нибудь на теплом Каннском кинофестивале, но в зимнем Берлине закаленной и не боящейся холода актрисе можно только восхищаться. Публика охотно брала автографы у новоиспеченного актера Эллара Колтрейна, который чувствовал себя вполне уверенно в роли восходящей звезды. Рядом с ним появилась и дочь режиссера Лорелей, сыгравшая сестру героя.
В тот же вечер показали фильм «Град камней» в рамках ретроспективы британского режиссера Кена Лоуча. В нее вошли такие картины, как «В поисках Эрика», «Меня зовут Джо», «Милые шестнадцать лет». Именно Лоуч удостоен главной награды Берлинале – почетного «Золотого медведя». Это вызвало недовольство части еврейских активистов Германии, поскольку британский классик нелицеприятно высказывался о политике Израиля. В 2010 году он призвал бойкотировать кино этой страны, не показывать его на международных фестивалях после так называемой «резни в Газе» 2006 года. Но директор фестиваля Дитер Косслик чествует режиссера, который на протяжении 50 лет верен себе, хранит традиции и проявляет новаторство, умеет с юмором говорить о серьезных социальных проблемах.
