Повествование (на этот раз черно-белое) у Киры Муратовой начинается с абсурдного диалога. Он поведает, что даже не знает, с чего начать: у него есть жена, Людмила, а есть любимая женщина, Люся. И как между ними выбрать — неясно. Она попробует успокоить: «Для начала сними шляпу, присядь». Потом даст совет: бросить жену или любовницу или оставить все как есть. Он оскорбится: ты что же, не понимаешь, что я люблю Людочку, и Люсю тоже люблю. Тут она очень кстати заметит, что Люда и Люся, в общем, одно и то же. Он обидится еще больше. Она посмотрит на него пристально: «А ты вообще кто, Юра или Олег? У нас на курсе было два брата-близнеца». А потом махнет рукой — действительно, какая разница. Потом появится черный экран, а на экране — вторая пара актеров. И снова: я даже не знаю, с чего начать, я люблю свою жену Людочку, но Люсю тоже люблю. А потом третья пара актеров. И четвертая. И до тех пор, пока это возвращение не покажется вечным.
В кадре, как всегда у Муратовой, ни одного случайного человека. С Натальей Бузько режиссер постоянно работает со времен «Астенического синдрома», с Георгием Делиевым — с фильма «Второстепенные люди». Алла Демидова ранее играла в «Настройщике», а Сергей Маковецкий — в «Трех историях». С Олегом Табаковым Муратова и вовсе знакома со времен учебы во ВГИКе, когда на пару с первым мужем, Александром Муратовым, снимала восходящую звезду в дипломной короткометражке «Весенний дождь». Про Ренату Литвинову и говорить не приходится — две самые обособленные женщины нашего кино уже давно связаны невидимой нитью.
Рената Литвинова — ровесница первого самостоятельного фильма Киры Муратовой «Короткие встречи». Любовного треугольника, составленного из простой провинциальной девушки (Нина Русланова), крепкого хозяйственника с женственным лицом (первая и последняя главная роль в кино самой Муратовой) и неотразимого геолога (Владимир Высоцкий). Уже тогда режиссер задала тему вечного возвращения. Валентина Ивановна, важный чин в местной администрации и женщина строгая и обязательная, интересуется у Максима, бородатого геолога, привыкшего к кочевой жизни, об их будущей совместной жизни. Разговор не клеится, а вскоре и вовсе случится скандал, но пока же она просто задается вопросом: «Теперь я понимаю, почему ты уходишь, но почему ты возвращаешься?»
«Вечное возвращение» по своей новелльной структуре — те же короткие встречи, которые со временем все больше напоминают долгие проводы. Опять обнаружив на пороге нерадивого однокурсника, женщина старается поскорее от него избавиться. В ход идут уговоры, сочувственные советы, чуть ли не угрозы. Но все тщетно. Будут меняться интерьеры, состав действующих лиц, их возраст, интонация, речевые обороты, по телевизору объявят, что в местной гостинице повесится командировочный (перед этим однокурсник пообещает покончить с собой, а женщина, как будто случайно, попросит распутать веревку). Но нет такой Ариадны, что поможет выбраться из этого лабиринта. Наступит новый день, и в дверь снова постучат, а там — все тот же однокурсник в своей шляпе. Давит на жалость, обвиняет в черствости, выводит из себя. Эта пытка у нас песней зовется. В этих повторах — и муки творчества, попытка найти нужную интонацию, чтобы точнее всего описать неразрешимую проблему любви. И одновременно доказательство универсальности муратовского метода. Входя в кадр, актеры, к какой бы школе они ни принадлежали, каким бы ни обладали багажом прежних ролей, в ту же секунду становятся героями Киры Муратовой. Не больше — но и не меньше. Исключение, пожалуй, составляет только Рената Литвинова, которая из одного из увлечений режиссера выросла в полноправного соавтора. Единственную, кто здесь не себя меняет в этом искривленном пространстве, а само пространство — под себя. Не потому ли Кирой Георгиевной ей в партнеры определены сразу два актера?
Когда черно-белые кадры сменят цветные, мы вместе с парой лиц, вальяжно рассевшихся на диване, окажемся перед мерцающим экраном в просмотровом зале. Окажется, что все страдания до этого не что иное, как кинопробы гениального режиссера, который скончался, не успев довести работу до конца. Один из них — продюсер (его играет настоящий продюсер Муратовой Олег Кохан). Второй — сахарозаводчик и потенциальный инвестор. Инвестор не спорит с талантом режиссера, но сетует, что его искусство уж слишком «элитарно». А значит, далеко от народа. После того как инвестора не убедили кадры неоконченного фильма, в ход пошел банальный развод: разыграв дешевый спектакль, продюсер подписывает-таки выгодную для себя сделку. После чего с довольным видом принимается за виноград.
В этой параллельной линии довольно самоиронии, одновременно спасительной и горькой. Но в самой пластике движений двух персонажей, черствости их языка (этот эпизод — единственный, который был написан не Муратовой), прямолинейности метафор, самой грубости (по сравнению с изысканным черно-белым изображением) цвета есть что-то пугающее. Если режиссер — это бог, то бог умер. Оставив нам только коробки с кинопробами, бессвязные гениальные кадры, в которых без него уже никому не разобраться. Так эти короткие встречи превращаются уже в долгое прощание.
Муратова еще в «Увлечениях» устами Литвиновой предупреждала: «Красота всегда стремится к финалу, к самоуничтожению». И добавляла: «Я не боюсь смерти, меня просто заранее передергивает от этой мысли». «Вечное возвращение» — это ее сентиментальное путешествие на родину. К самой себе, молодой, воздушной, даже почти сентиментальной. И одновременно раздражение от одной только мысли о настоящем. Здесь каждый кадр — как два в одном. Это кино или элитарное искусство? У мелодии для шарманки все еще чистый звук или ей понадобится настройщик? Найдется ли хоть один чувствительный милиционер среди серых камней? А ты вообще кто, Юра или Олег? А впрочем, какая разница.
