Черно-белая 84-минутная картина «Метаморфозы» снята тридцатилетним немецким режиссером Себастьяном Мецем о первой советской радиационной катастрофе — в Челябинской области. У нас эту историю предпочитают замалчивать. Предприятие «Маяк» сбросило тогда неочищенные радиоактивные отходы прямо в реку Теча. Проходят десятилетия, а люди продолжают расхлебывать последствия тех событий, становятся инвалидами. У них нет выбора, как не было его у чернобыльцев или жителей Хиросимы. Черно-белая картинка, зимний пейзаж только укрупняют все происходящее, подобно рентгеновскому снимку. За камерой — сам режиссер, он же продюсер картины. Пейзажи производят апокалиптическое ощущение: мертвая зона простирается перед глазами. В деревне Муслюмово живут люди, хотя там им не место. Это одна из самых страшных радиоактивных зон на земле. Однажды задрожала земля, что-то рвануло, пережившие войну подумали, что началась новая. Дозиметры здесь зашкаливают. Заражено все. Чем ближе к земле, тем страшней. Приезжали японцы, делали замеры, сказали, что доля радиации значительно превышает ту, что была в Хиросиме и Нагасаки. Но наши люди продолжают жить, а куда им деваться? Они ловят рыбу, удивляясь тому, что она еще в этих местах появляется. Кто и где их ждет с распростертыми объятиями? Сразу после взрыва одна местная жительница родила черного ребенка. Прожил он только три дня. А теперь, если парень из соседнего селения знакомится с девушкой из этих мест, то, как бы они ни любили друг друга, родители жениха сделают все, чтобы не допустить свадьбы: кому хочется больных внуков. Так что каждый обитатель этих мест — как прокаженный. Себастьян Мец дает лица жителей села предельно крупным планом, во весь экран. Жизнь наложила на них неизгладимый отпечаток. Но она продолжается. Дети рождаются, ходят в детский сад. И какие они смешные, непосредственные. Зал смеется, наблюдая над тем, как малыши танцуют. Пока они не понимают, какое безысходное будущее ждет их. Автор фильма приравнивает всю череду челябинских катастроф, включая Кыштымскую, к Чернобылю и Фукусиме. Он не занимается расследованием того, что же здесь произошло, а исследует обстоятельства жизни тех, кто продолжает обитать в этих местах.
На показ «Маруси» Евы Перволовичи привели берлинских школьников. Картина рекомендована детской аудитории от 9 лет. Хотя она явно не для нее. Наличие пятилетней героини в трогательном исполнении Мари-Изабель Штейнман, видимо, и адресует ее к столь юной публике. Сделана она все же для взрослых — тонко и нежно. Не так, как обычно снимают выходцев из Восточной Европы, приезжающих осваивать благополучные страны. Мать маленькой Маруси блуждает по Парижу, не имея ничего, кроме дочки и желтого чемодана с каким-то тряпьем. Где этой бродячей семейке предстоит ночевать, оказывается всякий раз неизвестно. Благо есть социальное жилье для бездомных, легко идущие на контакт случайные мужчины, готовые привести мать и дочь в костюмерную театра, отель, куда угодно, где можно перекантоваться. И надо сказать, 38-летней Ларисе везет на приличных мужчин, проходимцев среди них нет. В России она была то ли журналисткой, то ли моделью, занималась светской хроникой и теперь рассказывает, что нуждается в политическом убежище. Спрашивается, почему? Ведь она даже не политический обозреватель, подвергавшийся преследованиям за острые темы. Якобы была связь с неким серьезным человеком, за грехи которого, собственно, и приходится расплачиваться.
Главную роль в «Марусе» исполнила наша бывшая соотечественница Динара Друкарова («Замри, умри, воскресни», «Про уродов и людей»), в конце 90-х эмигрировавшая во Францию. В Европе она не потерялась, а постоянно снимается в весьма интересных проектах («Париж, я люблю тебя», «Генсбур. Любовь хулигана», «Любовь»). В «Марусе» она играет неглупую молодую женщину, непонятно на что надеющуюся. Есть такой тип. Ей бы встретить мужчину с серьезными намерениями, но дальше одной ночи дело отчего-то не идет. Пока она проводит время с очередным поклонником, Маруся до темноты одна играет на улице. Но дочку Лариса любит, ни за что с ней не расстанется. Находятся сердобольные люди, готовые приютить на время девочку, лишь бы она не болталась до поздней ночи по городу вместе с матерью. Но у Ларисы другая установка: пусть плохо, но вместе. Для настоящего ценителя кино в этой скромной, но симпатичной картине есть немало интересного. Например, в эпизодической роли появляется литовский режиссер Шарунас Бартас, сыгравший одного из мужчин на пути героини Друкаровой. Он известный человек, приехавший представлять свое творчество в Париже, и Лариса заводит с ним знакомство под видом журналистки, пишущей для московских и французских изданий, неумело пытается взять интервью. Благородный герой Бартаса даже намекает, что, возможно, встретил девушку своей мечты, предлагает вместе вернуться в Россию. Но ставка больше, чем жизнь. Лариса выбирает Париж. В роли клошара появляется альтер эго французского радикала Леоса Каракса — Дени Лаван. Роль для него ничем не примечательная, таких странных персонажей он уже переиграл немало — заросших, опустившихся. Но для самого фильма это появление знаковое, шутка для посвященных. Клошар приляжет на лавке, где уже расположились на ночлег Маруся и ее мама. Удивительно, но ее даже беспечной не назовешь, это что-то другое, не поддающееся определению. Собственно, тем и интересен фильм, что все в нем не до конца очерчено. Но типаж — очень узнаваем.
Берлин.
